Фотографии великорецкий крестный ход в году. Великорецкий крестный ход

Прошло чуть больше месяца с нашего возвращения с уже полюбившейся Вятской земли. Великорецкий крестный ход 2016 года, каким он стал для нас? Многие задают такой вопрос. Он стал важной частью нашей жизни.
Наверное все знают, как в течение года ждут отпуск. Когда можно забыть о заботах и всей семьей отдохнуть. Отдых организуют по-разному. Если есть средства, едут к морю или в гости к родственникам. Кто-то отправляется в паломническую поездку по святым местам. А если средств нет, то можно и дома найти себе занятия по душе. Но с тех пор, как в нашу жизнь по воле Божьей вошел Крестный ход, вопрос о выборе не стоит.

Для всех крестоходцев подготовка к Ходу начинается уже на следующий день после его окончания, так многие говорят. А если серьезно — то с мая. У кого-то идут сборы необходимого снаряжения, а кто-то преодолевает различные искушения. Так было и в этот раз. До самого отъезда, я не знала пойду или нет. Не у меня одной были испытания веры в Промысел Божий. Мы молились друг за друга и жили надеждой, что Господь помилует и Николай Чудотворец поможет.
31 мая мы с друзьями на машине выехали из Кропоткина по уже знакомому маршруту.
3 июня 2016 года утром приехали к Свято-Успенскому Трифонову монастырю, заполненному крестоходцами, ожидающими начала своего для кого первого, а для кого восьмого или двенадцатого Хода. Встречались знакомые лица мирян и священников. После Божественной Литургии был совершен молебен святителю Николаю и окропляемая святой водой у стен монастыря народная река начала свое движение по главной улице Кирова в направлении к селу Великорецкому. В этом году из Кирова вышло около 26 тысяч человек. Как и раньше движение по городу было перекрыто и сотни горожан вышли проводить нас в неблизкий путь. Многие на приветствие крестоходцев: «Христос воскресе!»- отвечали: «Воистину воскресе!» Дорога на север в этот раз показалась нетрудной и радостной, уставали в меру. Погода была благоприятная: переменчивая облачность, прохладный освежающий ветерок. Бегущие по небу облака закрывали палящее солнышко. Даже посещало чувство обеспокоенности и вины, что дорога так легко дается. Тем более, что было с чем сравнивать. Вспоминались и убитые уже после первого перехода в 2013 году ноги, тяжелые рюкзаки, по незнанию набитые до отказа, нестерпимая сорокоградусная жара 2014-2015 годов. На первой остановке в Макарье окропил небольшой дождик.

Постепенно мысли и чувства начали приходить в состояние покоя. Никуда не надо торопиться, планировать дела, следить за временем. Житейская суета, которую так трудно преодолевать — отошла. Я так ценю это состояние. Ты как будто вне времени, в общем течении большой молитвенной реки. К этому спокойствию души надо стремиться и в обычной жизни, но пока плохо получается.
Первые две ночевки в селах Бобино и Монастырское. Ранний подъем в два часа ночи, в три выдвигаемся. Мы уже без труда собираем палатки и время на сборы уходит значительно меньше, чем раньше. Ранние подъемы — это одна из особенностей Крестного хода. Но разве без этого увидишь красоту рассвета и стелящегося над озером густого белого как молоко тумана, разве услышишь гомон разных птиц, встречающих утро. О такой красоте можно прочитать в книгах, но увидеть и пропустить через свое сердце можно только там.
В третий день пути погода начала портиться. На привале в Горохово пошел дождик и похолодало. За прошедший год видны изменения. Восстановили храм в честь иконы Казанской Божьей Матери, поставили памятник святителю Николаю Чудотворцу, закончили строительство часовни в честь новомучеников Российских. Купели правда на источнике были закрыты на ремонт и окунуться не удалось.

От Горохово до Великорецкого рукой подать (это для тех, кто идет уже не в первый раз). Дождик перестал и на праздник в монастыре было ясно и солнечно. Несмотря на то, что в пути все время было облачно, лица крестоходцев покрыл сильный загар, по которому можно было определить, кто шел в ходе, а кто приехал на праздник из окрестных деревень и городов. В Великорецком тоже заметны изменения. Открыли отреставрированный храм святителя Николая Чудотворца, в котором проходила ночная Литургия. Очень красивый храм, снаружи древний, а внутри новый белоснежный.

В 10 часов утра Литургия на реке Великой. Божественную Литургию служили владыка Марк, митрополит Вятский и Слободской, Иоанн, митрополит Йошкар-Олинский и Марийский, Леонид, епископ Уржумский и Омутнинский и Паисий, епископ Яранский и Лузский. Потом было освящение вод, купание в святом источнике и реке Великой.
Утро следующего дня оказалось холодным и дождливым. Температура опустилась до 8 градусов, небо затянуло серой пеленой и пошел холодный, глубоко-осенний дождь. Путь обратно оказался настоящим испытанием и школой выживания. Было много трудностей, преодоление которых сопровождались явной Божьей помощью, новыми открытиями в себе, жизненным опытом и приобретенными знаниями. Мы с мужем и нашими друзьями были неплохо экипированы. Еще дома, узнав прогноз погоды, Наталья придумала сшить нам на ноги из плащевки «фонарики» (так мы их назвали), которые прикрывали выглядывающую из под плаща часть ноги от дождя. Одев в дороге всю экипировку, мы казались себе мушкетерами: черные плащи, красные фонарики на ногах. Получилось забавно и мы подшучивали друг над другом. Думали при этом, что от дождя мы защищены полностью, но не тут-то было.

8 июня в Кирове завершился Великорецкий крестный ход. Своими впечатлениями от молитвенного шествия делится его многолетний участник, известный русский писатель, сопредседатель Союза писателей России :

И вновь свершились два великих события - схождение Благодатного огня и самый значительный в нашем Православном мире недельный Великорецкий крестный ход! Это молитвенное шествие идет по русской земле уже 650 лет. В этом году крестный ход вышел особенно тяжелым: крестоходцам противостояли град, дождь и холод. В предпоследний день, когда паломники вошли в Медянский лес, беспрерывно шел холодный дождь в течение восьми часов. В этой связи руководство крестного хода разрешило разжигать костерочки, чтобы на привале хоть чуть-чуть погреться. Все были выполосканы, но никто не хныкал.

Нынешний крестный ход отличался еще и тем, что шло много деточек. Их несли на руках, а кто постарше, с четырех лет, шли своими ножками. И никто не хныкал. На последней остановке перед Кировым Вятская епархия отправила автобусы для деточек, но никто не согласился ими воспользоваться - все шли до конца крестного хода.

Я не могу не радоваться, что я православный! Шло не море людей, а океан паломников. В первый день крестного хода люди встретились друг с другом после года разлуки, радостно обмениваясь новостями. И река радостных ликующих людей двинулась в путь. Все были счастливы, что вновь идут по русской земле и славят Бога. Это незабываемо!

Некоторые говорят о какой-то «энергетике» и «подпитке». Но какая энергетика, если люди не видели друг друга с прошлого крестного хода? Радостно, когда мы снова вместе идем на Великорецкую реку. Слава Богу, оставили все свои заботы ради молитвенного шествия, в котором шло 40 тысяч человек и все с мобильными телефонами. Конечно, не везде была связь, но как радостно было слышать, как люди переговариваются с родными и близкими, делятся своими впечатлениями: Мы уже в Медянах, в Монастырском, пришли в Великорецкое, причащались.

Как никогда была представлена география. Крестоходцы прибыли с Дальнего Востока, Украины, Прибалтики, Белоруссии, с верхней, средней и нижней Волги, Архангелогородчины. Вся страна пришла на Великорецкий крестный ход. Я счастлив, что на моей родине есть Великорецкий крестный ход. Интересно, что вятских было мало, но зато они сделали главное дело — сохранили Великорецкий крестный ход. Ведь его убивали. Почему было трудно ходить после тысячелетия Крещения Руси? Все деревни по пути крестного хода были убиты. Например, в селе Горохово была почта и школа, медицинский пункт. Но всё убили и сожгли. И все равно шли и сохранили.

Ныне легче стало идти. Но все равно идти-то надо. Если в 1992 году мы шли, человек двести, палатка весила шесть килограмм, а теперь всего полтора. Это очень хорошо. Нам помогала армия - солдаты палатки натягивали. Были организованы полевые кухни, где угощали гречневой кашей и горячим чаем.

Холод был хорош тем, что не было ни клещей, ни комаров, ни оводов. Я замечал, что когда холодно, то идти гораздо легче. А усталость очень помогает молиться, ибо, когда комфортно, то могут начаться всякие разговорчики. Но когда идти тяжело, грязища, дождь, только и молишься — Господи помилуй, помоги дойти. Молишься за родных и близких, святителю Николаю. И никогда не было, чтобы святитель не помог. И повторяешь, чтобы крестный ход закончился победно, во славу Божию.

Никаких чрезвычайных событий не было, хотя в одном месте произошла заминка, кто-то зло пошутил. Нам сообщили, что впереди стоящая машина на трассе Вятка-Нижний Новгород заминирована. Поэтому крестный ход был задержан на полтора часа. Но люди совершенно безропотно стояли. И где, в какой стране есть еще такой народ? Мы непобедимы.

Явственно чувствуешь, что Господь с нами. Во время хода не было никаких рассуждений-осуждений. Никто не говорил о встрече Патриарха с понтификом, все только молились за него, Россию, родных и близких. Я к чему говорю? В это же время в Москве происходили какие-то сборы, вырабатывали петиции несогласных с поведением Святейшего. Но нужно идти и молиться, ибо нам ничего иного не надо. Господь рядом, Ему надо говорить, как будто Он рядышком стоит и слушает.

Дай Бог нам дожить до следующего года - Благодатного огня и Великорецкого крестного хода. Запас приобретенных во время крестного хода сил хватает надолго. Великорецкий крестный ход был необычайно трудным, но мы выдержали.

РАСПИСАНИЕ ВЕЛИКОРЕЦКОГО КРЕСТНОГО ХОДА 3 - 8 июня 2016 года 3 июня пятница 7-00 - Божественная литургия в Свято-Успенском кафедральном соборе г. Кирова, возглавляет митрополит Вятский и Слободской Марк 9-00 - Молебен с акафистом святителю Николаю Чудотворцу на соборной площади Свято -Успенского Трифонова мужского монастыря г. Кирова. 10-00 - Начало Крестного хода из Свято-Успенского Трифонова мужского монастыря (движение крестного хода: по ул. Горбачева до ул. Ленина, по ул. Ленина до ул. Профсоюзной, далее через «Старый» мост). 12-00 - Встреча Крестного хода в Троицкой церкви г. Кирова. Молебен святителю Николаю Чудотворцу. 19-00 - Встреча Крестного хода в с. Бобино. Молебен с акафистом святителю Николаю Чудотворцу. 4 июня, суббота 3-00 - Выход Крестного хода из с. Бобино. 10-00 - Встреча Крестного хода в с. Загарье. Молебен с акафистом святителю Николаю Чудотворцу. 12-00 - Выход Крестного хода из с. Загарье. 20-00 - Встреча Крестного хода в с. Монастырском. 5 июня, воскресенье 3-00 – Выход Крестного хода из с. Монастырского. 9-00 - Прибытие Крестного хода в с. Горохово. Божественная литургия. 12-00 - Выход Крестного хода из с. Горохово. 16-30 до 17-00 - Отправление автобусов от Свято-Серафимовского собора г. Кирова в с. Великорецкое. 18-00 - Встреча Крестного хода в Великорецком Подворье. Молебен святителю Николаю Чудотворцу. 19-00 - Всенощное бдение на берегу реки Великой. Исповедь. 19-00 - Всенощное бдение в Преображенском храме. Исповедь. 19-00 - Всенощное бдение в Никольском соборе. 19-00; 20-00; 21-00 - Отправление автобусов с паломниками из Великорецкого в г. Киров (по мере наполняемости автобусов). 6 июня, понедельник 1-00 - Ранняя Божественная Литургия в Преображенском храме. 3-00 - Ранняя Божественная литургия в Никольском соборе. 5-00 - Ранняя Божественная литургия в Преображенском храме. 6-00 - Средняя Божественная литургия на берегу реки Великой. 6-00 до 8-00 - Отправление автобусов с паломниками от Серафимовского собора г. Киров в с. Великорецкое. 10-00- Поздняя Божественная литургия на берегу реки Великой. 13-00 - Крестный ход на источник. Освящение воды на источнике и на реке Великой. 14-00 - Перенесение иконы от берега реки Великой в Преображенский храм Великорецкого Подворья. 14-00 – 18-00 - Молебны с акафистом перед Великорецким образом святителя Николая Чудотворца в Преображенском храме. 9-00 до 19-00 - Отправление автобусов с паломниками из Великорецкого в г. Киров (по мере наполняемости автобусов). 7 июня, вторник 1-00 - Молебен с акафистом святителю Николаю Чудотворцу в Преображенском храме Великорецкого Подворья. 2-00 - Выход Крестного хода из с. Великорецкого. 14-00 - Встреча Крестного хода в с. Медяны. Канон Великорецкой иконе святителя Николая. 17-00 - Выход Крестного хода из с. Медяны. 19-00 - Встреча Крестного хода в пос. Мурыгино. Пасхальная Утреня. 8 июня, среда 3-00 - Выход Крестного хода из пос. Мурыгино. 4-00 - Встреча Крестного хода в пос. Гирсово. Молебен Святителю Николаю. 13-00 - Встреча Крестного хода в храме в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости» (г. Киров, Луганская, 5а). Молебен с акафистом святителю Николаю Чудотворцу, водосвятие. 14-30 - Выход Крестного хода. 16-30 - Встреча Крестного хода в Свято-Успенском кафедральном соборе Трифонова мужского монастыря г. Кирова. Молебен с акафистом святителю Николаю. 18-00 - Окончание Крестного хода.

Идти в Великорецкий крестный ход 2011 года . Билеты из Москвы до города Кирова и обратно уже куплены. До начала крестного хода еще осталось около 40 дней. Пора собираться в дорогу.

Передвижная камера хранения

Я подробно изучаю в Интернете все, что написано об этом крестном ходе. Особенно внимательно читаю рассказы ветеранов и новичков крестного хода. Все это может пригодиться.

И вот самая приятная информация. В последние годы в крестном ходе организована передвижная камера хранения.

Вещи, которые вы сдаете в камеру хранения, едут за вами обходной дорогой на машине. Вечером их можно получить обратно, а на следующий день утром снова сдать. И так каждый день в течение похода. Таким образом, отпадает необходимость нести с собой спальный мешок и одежду для ночлега.

Защита от дождя

На случай дождя ветераны похода предлагают просто прямоугольный кусок пленки. Такую пленку обычно используют для парников. Дождевик не удобен, т.к. не накрывает рюкзак, а пленка накрывает все.

Особенно мне понравилось высказывание одного бывалого паломника, что в период дождя на привале очень удобно полежать на пенке (туристический коврик), положив рюкзак под голову и накрывшись пленкой. Тогда это казалось забавным. Но как же он оказался прав!

Упаковка рюкзаков

Покупаем рюкзаки не очень большие (на 35 литров) из опасения, что иначе мы их не поднимем. Собираем их очень тщательно. Обращаем особое внимание на вес каждой вещи. Ничего лишнего.

Наиболее тщательно выбираем обувь. Самая удобная – кроссовки. Резиновые сапоги очень хороши на время дождя, но они слишком тяжелы. Решаем заменить их пластмассовыми галошами. Я беру еще тряпочные тапочки, чтобы надеть их в дорогу, при сухой погоде или при ночевке.

Спальник, пенка и пленка для дождя в рюкзак уже не помещаются. Привязываем их снаружи веревками. Внутрь скрученной пенки запихиваем галоши. Но даже после этих ухищрений осознаем, что рюкзак маловат. Лучше использовать рюкзак на 50-55 литров. Однако выбирать уже поздно.

Вещи в дорогу

Приведу полный список вещей в дорогу . Может быть, это кому-то окажется полезным.

1.Спальник

2.Пенка (туристический коврик для привалов и ночлега)

3.Пленка от дождя

4.Кроссовки

6.Тапочки

7.Длинная юбка, трико, мужская рубашка, платок на голову (все это надеваю на себя)

8.Запасная футболка

9.Ветровка

10.Бутылка или две для воды (обязательно)

11.Сухая одежда для сна (трико и футболка)

13.Запасной платок на голову

14.Полотенце и туалетные принадлежности

15.Носки (махровые и тонкие по нескольку пар)

17.Мобильник

19.Аптечка

20.Миска, ложка, кружка

21.Веревка

22.Молитвослов и акафисты

Отправляемся в путь

И вот наступает заветный день отъезда. Из нашего родного города Обнинска (Калужской обл.) добираемся электричкой до Москвы.

В столице сталкиваемся с неожиданной проблемой . На вокзале и в метро установлены турникеты. Пройти сквозь них с рюкзаком, к которому снаружи привязаны спальник и пенка, не удается. Приходится перекладывать спальник в отдельный пакет, утешаясь тем, что его все равно придется сдавать в камеру хранения.

Поезд отправляется вечером 2-го июня, а утром 3-го июня мы уже должны быть в городе Кирове. Нам предстоит всего одна ночь в пути.

Необычная обстановка в поезде

Наверное, каждому приходилось ездить поездом. Поэтому вы без труда можете представить, что такое плацкартный вагон, в котором нет ни одного свободного места.

Одна группа собирается поужинать, вторая укладывает спать беспокойных детей, а третья громко включает приемник и слушает музыку. Во всем вагоне стоит общий гул, который обычно смолкает уже поздно ночью. Мы ездим в паломничество довольно часто и уже привыкли к такой картине. Стараемся, по возможности, спокойно реагировать на любое окружение.

Удивительно ! Но в этот раз все было не так . Оказалось, что ВЕСЬ вагон состоит из пассажиров, отправляющихся в Великорецкий крестный ход. Беседы велись в полголоса. Кто-то читал вечерние молитвы. Ветераны крестного хода давали советы новичкам.

Неожиданное вразумление

Рядом с нами ехала женщина, которая собиралась второй раз принять участие в Великорецком крестном ходе. Она говорила, что была в нем два года назад, а в прошлом году ей не позволили домашние обстоятельства. И вот теперь она очень счастлива, что у нее все получилось. Я до сих пор помню ее сияющие, наполненные радостью глаза. Она, действительно, вырвалась из мирской суеты и ощущала себя, если не на небе, то где-то между небом и землей.

У меня же было совсем другое настроение. Все еще (почти, как и ) было страшно. Я успокаивала себя тем, что всегда можно сойти с пути и вернуться домой раньше. Ведь везде есть транспорт, и, если у меня совсем не хватит сил, я всегда смогу это сделать.

Я поделилась этими мыслями с моей соседкой по вагону. На мои сомнения она сказала, чтобы я даже и не думала об этом, что Николай Угодник сам пронесет меня через весь крестный ход .

В этот момент я впервые почувствовала, что нельзя же все время искать отступные пути. Я, вдруг, ощутила себя на краю купели в лютый крещенский мороз, когда разум не позволяет раздеться и нырнуть в прорубь. Но возносимая молитва настолько согревает, что в этот момент нет ничего более высокого, чем отдать себя на волю Божью. Этот момент особенно прекрасен. Ты всей душой осознаешь, что твоей воли больше нет, и что та Воля, которая тобой управляет, все сделает гораздо лучше тебя.

Наступил перелом . Я успокоилась и уже со вниманием слушала полезные советы бывалых паломников. Некоторые из них я даже хочу привести.

1. В кроссовки следует надевать две пары носков. Сначала надеваются тонкие, а затем – махровые. Тогда нога легко проворачивается между двумя парами носков и меньше образуются мозоли.

2. Во избежание мозолей нужно залепить бактерицидным пластырем те места на ноге, где особенно часто образуются мозоли. Делать это нужно заранее, пока мозолей еще нет. Пластырь следует обновлять каждый день

3.Под юбку нужно обязательно надевать трико и заправлять его в носки. Это защита от клещей. Брюки тоже должны заправляться в носки.

О прибытии в город Киров и поисках храма, от которого начинался Великорецкий крестный ход. О водосвятном молебне и организации маршрута. О первых впечатлениях и ночевках. Удивления и трудности. Обо всем можно прочитать .

Великорецкий крестный ход называют самым известным и самым сложным паломническим путем в России.

Шесть дней, 150 километров. Пешком, за обретенной иконой .

Образ был найден в 1383 году, на берегу реки Великой. Именно туда из Кирова и направляется икона, а потом идет обратно, другим путем.

Вот что пишут в словарях: «До 20-х годов XX века образ Николая Великорецкого находился в кафедральном соборе г. Вятки, отсюда же начинался крестный ход. После уничтожения собора икона исчезла. С 30-х по 90-е годы прошлого века Великорецкий крестный ход был запрещен, но верующие, несмотря на запрет, все годы шли к святому месту. В 1999 году многовековая традиция возродилась, а в 2000 году указом патриарха Алексия II Великорецкому крестному ходу присвоен статус всероссийского».

В этом году было 90 000 паломников

Таким образом, на реку Великую путешествует список обретенной иконы.

Когда-то крестный ход совершался по воде, вот и фотография есть.

Сейчас десятки тысяч человек совершают этот путь по дорогам Кировской области. В этом году было 90 000 паломников.

Зачем

Я не то чтобы религиозный человек. Все-таки этот путь люди проходят с молитвой. А я, может, просто чувствую тепло с той, «православной стороны».

Встречает нас былинного вида монах. Опирается на посох, смотрит серьезно. Ничего не говорит. Но ощущения, конечно… Похлеще фейсконтроля.

Неподалеку – передвижная камера хранения. Сдаю половину своего рюкзака, осматриваюсь. Стоят палатки. Это паломники, которые приехали раньше. Также нахожу гречневую кашу и сладкий чай – всех кормят перед дорогой. Вот спасибо!

Иду к монастырю. Народ собирается. В старину бы сказали: «стекается люд». Люд самый разный: молодые и взрослые, богатые и бедные, мужчины и женщины, дети. Увидела в толпе большого ижевского начальника; кроме того, директора ижевского йога-центра; кроме того, иностранцев – немцев, сербов, украинцев. Вот женщина приехала из Одессы. Ей трудно стоять – возраст. Сидит на скамеечке. «Как же вы пойдете?» – говорю. «С Божией помощью. Сколько смогу».

Выносят икону. Начинается молебен, поется акафист святителю Николаю, с которым и предстоит пройти этот путь. Празднично, торжественно. Палит солнце, но о трудностях не думается. Я наготове, но с таким скорее молодцеватым задором.

С приветственным словом обращаются губернатор Кировской области Никита Белых и митрополит Вятский и Слободской Марк. Я не вижу их, а только слышу, что крестный ход – это делание любви: «Иди не для себя, иди с любовью: поделись ночлегом, накорми голодного – это и будет твой крест. Чего мы сто им, если ничего никому не можем дать?» Гудит толпа, и я различаю последние слова: «В добрый путь, за Великорецким образом, чудотворная сила которого просияла более шести веков назад!..»

Крестный ход – это делание любви: иди не для себя, иди с любовью

Огромная людская река выходит на улицы Кирова. Мимо улиц Советской, Ленина, Розы Люксембург, мимо вывесок «Роллы и суши», а также «Запчасти на заказ» идет многотысячный православный крестный ход.

Рядом мужичок с похмелья – трясется, попахивает, конечно, перегаром. Глаза мутные, в руке целлофановый пакет. С другой стороны – мать с четырьмя детьми, одного из них она везет в коляске. Я ее видела и на следующий день, и потом еще. Кажется, они прошли весь путь.

Часа через полтора первый привал – у Троицкой церкви. Служится молебен. После него многие паломники выстраиваются в очередь, чтобы приложиться к иконе.

Я, прочитав, что на привалах нужно срочно расстилать коврики и лежать – копить силы, уже раскладываюсь, но какая-то девочка говорит мне, что вон там – биотуалеты, а там – раздают воду, и всего этого может потом долго не быть. Бегу за водой, снова ложусь «копить силы», но, честно говоря, совсем не представляю, как это можно пройти 150 километров за шесть дней.

Я, конечно, чувствую себя этаким пионером на задании.

Весь день идем. Боялись холода, дождя, но нет – светит солнце. Припекает оно, и когда мы часа полтора идем по асфальту в гору. Вот, пожалуй, это была первая трудность. Разговаривать не благословляется. Паломники во время хода читают молитвы, акафист святителю Николаю. Кто-то делает это негромко или про себя, а иногда целые группы принимаются петь.

Это настолько непривычно для меня, что всё чаще начинаю думать: «Что я здесь делаю? Кто меня вообще сюда записал?» Положение осложняется и тем, что сдаваться легко в мои планы никак не входило. А еще где-то в рядах идет подруга со своей подругой. Как же это я соскочу в первый день? Что ж, иду, слушаю, смотрю, вспоминаю тех, кто мне сказал перед ходом: «Ты точно пройдешь. Нет никаких сомнений». Посмотрим.

Жара тем временем усиливается. Вдруг видим: на дороге сложена батарея из бутылок с водой. Может, тысяча штук. Паломники берут себе по одной и передают бутылки дальше по рядам.

Идем, терпим. Первые ряды почти бегут. Я хожу быстро, так что тоже со своим рюкзачищем вышагиваю сразу за певчими.

Наконец входим в село Бобино. Здесь будет наша первая ночевка.

Я обратила внимание на то, что, несмотря на шесть часов вечера, дома закрыты, окна занавешены. Говорят, что в последние годы много народу ходит, все шумные, все ищут ночлег, иногда излишне настойчиво, так что теперь переночевать у местных можно только по предварительной договоренности.

Несколько обескуражена я и новым ощущением. Вот я прошла большой отрезок. Тяжелый путь. Нужно где-то получить грамоту, кто-то при этом тебе скажет: «Молодец, пионерка и отличница Оля! Вот тебе еще и значок, и давайте похлопаем!» Можно пойти домой и лечь спать. Но ничего похожего. Никто не потрясен, никто не рукоплещет. Ожидания не оправдываются. Очевидно, здесь что-то другое. Границу какую-то внутреннюю нужно отодвинуть.

Удается устроиться на ночевку в большой армейской палатке.

Но нужно раздобыть ужин, и еще надо принести из камеры хранения тяжелый мешок – там спальник, зубная паста, кружка и ложка. Солдаты раздают еду – гречневую кашу, суп и вкуснейший травяной чай. Впрочем, всё вкуснейшее.

Храм в Бобине маленький, ладный, стоит на горке. Пока я металась с обустройством бытовых вопросов, служба закончилась. Но по-прежнему очередь – к иконе. Оказалась и я перед ней.

На улице ясно, тепло. Хочется еще побыть в этом месте, но уже оттесняют другие паломники. Иду за водой, к которой тоже очередь.

На привалах люди охотно делятся впечатлениями, рассказывают о себе

Здесь легко выстраивается коммуникация. Все же заодно. В ходу не разговариваешь много, ну а на привалах люди охотно делятся впечатлениями, рассказывают о себе.

Вот мужчина из Москвы. Он идет в девятый раз. Ну что, спрашиваю, есть результат? Да, второй год не курю. Есть и другие результаты, но они очень личные.

Вот женщина из Кирова. Ее дочка должна родить через неделю-две: «Иду за нее, чтобы ей было полегче».

Ложусь спать в 21:00. Пройдено 17 километров. Опытные паломники говорят, что завтра – самый длинный и тяжелый переход.

Подъем в 2:00, выход в 3:00. У церкви свое расписание. Луга и леса. Луна и леса.

Икону могут нести и паломники. Мужчины, конечно. Лучше всего, если сразу подходят по трое.

Идем, слышится молитвенное пение – тут и там. Я как-то привыкла, что ли, прислушиваюсь.

Первый привал, за минуту раскладываю коврик и сразу засыпаю на 40 минут.

Жара, идти тяжело. И морально тоже. Время замедлилось и вот уже второй день замерло в одной точке. Вся жизнь состоит из того, что ты идешь-идешь-идешь-идешь. Неизвестно, когда завершится этот путь. Может, через полгода?

На каждом привале совершаются богослужения. И я, поначалу использовавшая время для сна, стала подходить ближе к иконе. Поскольку продолжала идти в первых рядах, успевала к началу молебна. И постепенно что-то начало меняться, само, без напряженья. Как будто бы появились тепло и защита, покой и мир. Это можно назвать и одним словом – благодать.

Примерно в 10:00 подходим к селу Загарье. Десять утра – не так уж и много, но это значит, что мы в пути семь часов, и еще идти и идти – до восьми вечера. Мечтаю только где-нибудь присесть и погрызть свои хлебцы и энергетические батончики. Мужчина у дороги продает воду, успеваю купить бутылку. Наконец Загарье. Такие же закрытые дома с занавешенными окнами. На одном, для верности, надпись: «Не заходите за калитку: хозяев нет дома». А мы и не заходим. Ковыляем дальше.

У большого дома напротив церкви стоит мужчина из местных, улыбается, приглашает войти, и смотрю: не все, но некоторые паломники сворачивают. Ну и я свернула – поворот, еще поворот – оказываюсь на большой площадке перед домом.

И вижу накрытый стол с обедом из трех блюд. Женщина приглашает поесть. Другая ей помогает.

Семья – по своей воле и своими силами – подготовила для паломников еду, медикаменты, душ, кипяток в двух огромных чанах

Семья – по своей воле и своими силами – подготовила для паломников: еду (два вида супов, плов, каша, чай, кофе), медикаменты, туалеты, душ, кипяток в двух огромных чанах, питьевую воду (специально для паломников шесть новых кранов). И, понятное дело, не попросила за это денег.

Олег и Татьяна и, очевидно, мама одного из них – три человека – наперебой приглашают: располагайтесь, отдыхайте, вы такой путь идете!

И вот тут, друзья, я начинаю плакать, натурально лить слезы. Я никак не ожидала, что за неизвестным поворотом может оказаться такая мощная поддержка. Так было тяжело идти. Стою с этим супом и плачу.

Стараясь не философствовать, иду, располагаюсь со своим обедом под облепихой.

А Олег и Татьяна в ответ на наш вопрос: как же отблагодарить вас? – просят только молиться за их дочь, чтобы всё у нее было хорошо; слава Богу, она сейчас поступила в тот вуз, в какой хотела.

«Я, – говорю, – Олег, вас теперь никогда не забуду».

Путь второго дня действительно непростой. Тяжел он, как мне кажется, еще и тем, что приходится идти через заброшенные деревни, видеть крепкие дома, где нет жизни.

В конце дня – первые мозоли на ногах. Болят ноги и плечи.

Говорят, что самая лучшая обувь – шерстяные носки на голую ногу плюс сандалии. Но вообще-то я тоже подготовилась: ортопедические стельки плюс вездеходные волонтерские кроссовки (спасибо Олимпиаде в Сочи!), а потом еще два дня шла в легких резиновых сапогах и этих самых шерстяных носках.

Приходим на ночлег в село Монастырское.

Иду в храм, звонят колокола, прямо у входа. Как будто портативная звонница, что ли.

Усталость такая, что ты словно находишься в другом измерении, такой ошалелый немножко. Кроме того, негде присесть, только на землю (очень пригодилась так называемая «сидушка», что крепится пониже поясницы). Паломников можно узнать по походке: переваливаются как утки. И еще по зеленым ногам: медицина щедро поливает их зеленкой на привалах. Пройдено более 35 км.

Организаторы заботятся о том, чтобы люди были накормлены. Хотя бы раз в день – горячая пища, чай, кипяток. Также стараются они устроить ночлег в больших армейских палатках. Плюс биотуалеты. Даже если в какие-то времена чего-то не хватает, да и огромные очереди везде (с каждым годом число паломников увеличивается), всё равно чувствуешь доброе отношение. И испытываешь большую благодарность. Слава Богу за всё! А в очередях, как я уже говорила, есть возможность пообщаться, узнать, кто откуда, в который раз идет и как всё было в прошлые годы. Там же можно получить и поддержку: давай, сестричка, дойдешь с Божией помощью. Вообще я была в ходу без какой-либо компании, без собеседников, точнее – в этом путешествии другой Собеседник, и вот эта возможность общения с людьми – на привалах, в местах ночлега – сближала и делала нас одной силой.

Потом выясняется, что некоторые паломники даже попали в баню. Счастливчики!

Я же снова устраиваюсь в общей палатке. Рядом оказывается мужчина лет 60, в грязных башмаках – на своем и на моем коврике. Брюки тоже в грязи. Я говорю: «Вот вы сейчас запачкаете и себя, и меня». И стою, возвышаюсь над ним. Как вообще нам рядом спать-то?!

Поднимается женщина с коврика напротив: «Да ты что?! Да это же мой дед. Ты посмотри, какой он хороший! Сейчас мы все устроимся». С любовью говорит. Дед обижен: «У нас две дочери, как она, – 34 и 42 года». – «Да ты что, эта молоденькая совсем. Тебе сколько, лет двадцать?» – «Ага, – говорю. – Вроде этого». «Тьфу, – отворачивается дед. – Даже поговорить не с кем. Зелень!»

Утром они оба спрашивают меня, как спала, всё ли в порядке. «Да, – говорю. – Простите меня». Иду дальше и думаю, как хорошо, что успела им сказать эти два слова.

Начинаю замечать, что жизнь строится иначе. Силы распределяются совсем по другим законам

Начинаю замечать, что жизнь строится иначе. Силы распределяются совсем по другим законам.

Приходишь, устраиваешься на ночлег, и в 21:00 тебя словно выключают, засыпаешь сразу, без снов, на полу, на коврике и в конце концов в любой компании.

Замечаю, что не испытываю никаких проблем с тем, чтобы встать в два ночи и выйти в три утра.

Что у меня перед ходом побаливала спина, особенно после физических нагрузок, а здесь и намека никакого нет на боль.

То и дело слышу, что новичков «Николай Чудотворец за руку ведет» (вариант: «на руках несет»). Может, и так. Я чувствую защиту. Среди многих и многих тысяч людей. Защита, конечно, была и вполне видимая: все дни пути с нами медики, МЧС и полиция с собаками.

Но совершенно ясно, что здесь включается какой-то еще источник питания.

Идем через грязь. Идем лесами, лугами, полями. Все несут на себе рюкзаки, некоторые паломники – с детьми. Каждый день мы в пути часов по шестнадцать.

Я вдруг начинаю думать о солдатах Великой Отечественной войны, о пехоте. Мы-то идем – знаем куда, знаем, что через несколько дней сядем в поезда и разъедемся по домам, а они? Шли, и неизвестно, когда всё кончится, и неизвестно, будешь ли живым. Как они терпели, где брали силы, как спасались, как укрепляли дух свой? Многое начинаешь понимать, а точнее – чувствовать нутром, когда вот так несколько дней с рюкзаком идешь под палящим солнцем, под дождем, по грязи. Еще бурлаков на Волге вспоминала.

Одинокий храм в селе Горохово. Церковь Казанской иконы Божией Матери. У храма советская непростая история. И села уже нет почти. Поблизости нет жилых домов.

Говорят, богослужение совершается здесь трижды в год, во время крестных ходов.

Рядом источник. Можно окунуться, набрать воды.

В храме служба. А снаружи – крепкие мужики и несколько котлов с гречневой кашей. В одном таком – 50 кг крупы. Кормят нас и поят чаем.

Хочу сказать про атмосферу хода. Одно из самых частых слов – «простите». Вспышки злобы, если и бывают, то не находят продолжения, не выливаются в ссоры. Общая внутренняя концентрация и доброжелательность сильнее раздражения. У источника в очереди женщина с ребенком. Он капризничает, кричит, и женщина, очевидно думая, что применяет педагогический прием, подзадоривает: «А еще громче можешь? А еще?» Ребенок заходится. Родительница радостно улыбается почему-то. Наконец одна из паломниц говорит: «Простите, но у меня уже голова болит, если честно». И мать начинает орать уже на эту женщину, но потом, осекшись, спешит уйти, вместе с ребенком, не выстояв очередь. Очень заметен этот контраст здесь, в ходу. В «обычной жизни», думаю, был бы скандал. А тут это просто неуместно – так выяснять отношения.

Тут особая атмосфера: одно из самых частых слов – «простите»

В Горохове большой привал. Можно и на службу успеть, и отдохнуть и выспаться. И с новыми силами пойти дальше.

Ближе к вечеру входим в село Великорецкое – здесь и была обретена икона много лет назад. С этого момента начинаются праздники души.

Вот снимок сверху. Паломники подходят к храму, пройдя путь длиной 80 километров.

Решила сама поставить палатку (тут спасибо ГТО, не зря я туристический норматив сдавала). Устраиваюсь прямо у стен монастыря, и вокруг мгновенно вырастает палаточный городок. Здесь предстоит провести две ночи. Точнее, полторы.

Паломники – неприхотливый народ. Кто-то будет ночевать на полу в храме (оказывается, это позволено), а кто-то – в красном спальном мешке на его ступенях.

Иду смотреть окрестности. Нас уже поджидает праздничная ярмарка – конфеты-бараночки, льняные платья, матрешки в человеческий рост, товары для здоровья. А вот из огромного самовара просто так наливают травяной чай, и мальчик с большим чувством читает стихи – про этот самый самовар.

Тут же и съемочная группа телеканала «Культура», снимают фильм про ход.

В Великорецком я впервые побывала на исповеди. Конечно, волновалась.

Когда подходит моя очередь, с ужасом осознаю, что включаю журналиста, вернее, он сам включается, не спросясь: «Да, батюшка, я вас услышала, а вот еще такой вопрос…»

Была полночь (многие тысячи людей исповедуются у священников в храме и на берегу реки Великой), батюшка, отец Георгий, сам еле стоял на ногах, а еще и самоотверженно выискивал слова для меня. Удивил своим прогрессивным взглядом на жизнь. Удивил и поддержал, успокоил. И благословил.

Не хочется уходить, хотя и бодрствуем мы почти уже сутки. Вижу ту самую женщину из Одессы, которую встретила в первый день. Может быть, она на чем-то приехала сюда, в Великорецкое. Улыбается мне: «Молодец, что дошла».

Начинается Литургия. Подходит девушка из паломниц, говорит, что не может больше стоять: «Можно мне на тебя опереться?» Так и запомнила я эту службу: стою – и рядом на коленях девушка держится за мою руку. А в открытые двери видно, как начинается утро.

После причастия иду к палатке и сразу засыпаю.

В селе большое торжество – празднуем явление Великорецкой иконы святителя Николая. Икона установлена на берегу реки Великой – там, где была найдена. Здесь и паломники, и местные жители, и те, кто приехал сюда ради этого дня – из Кирова, из области, отовсюду.

Между прочим, сегодня и день рождения Пушкина. Для меня это тоже праздник. Отмечаю большой кружкой солдатской каши.

Я, кстати, несколько раз замечала, что вот просишь: «Хорошо бы прекратился дождь, и я бы сходила за кашей», и дождь прекращается и возобновляется, как только ты возвращаешься в палатку. Или просишь, чтоб чуть полегче шлось, и прибавляются силы. Такие вот тихие разговоры.

Иду к реке. Освящение воды уже состоялось, и паломники спешат трижды окунуться.

Устроены раздевалки, но в них большие очереди, так что многие обнажаются при честном народе, у кустов.

И снова я думаю, как и в первый день, о том, как же у нас всё близко: и крестный ход, и улица Ленина, и стыдливость, и расхристанность, особенно если на миру. Молодухи, да и солидные женщины, сбрасывают исподнее, еще и подзадоривают полицию, которая охраняет порядок, похохатывают. Молоденький полицейский краснеет. «Да, – говорю, – работка у вас сегодня». Он улыбается, пожимает плечами: мол, всякое бывает.

Купаюсь и я. Так моя рубашка, привезенная из Индии, побывала в освященных водах реки Великой.

Может, здесь, в Великорецком, впервые и появляется чувство пройденного пути, сделанного дела. Моего собственного внутреннего тепла. Уже не нужны ни грамота, ни значок.

Некоторые паломники заканчивают тут путь – это называется «сойти с хода». Каждый выбирает крест по силам. Но всё же большинство идет дальше, завершает круг. Тем более что и обратный путь – легче, как мне кажется.

Выход в два ночи совершенно не проблема теперь. Даже чуть пораньше мы выстраиваемся у дороги, ждем икону. Ко мне подходит женщина и спрашивает: «Девушка, а когда поезд на Воркуту?» Вид у меня такой, что она спешит объяснить: «Ну как же, вы ведь в сочинской куртке». (Действительно. Мысленно шлю еще один привет Оргкомитету «Сочи–2014»: отличная экипировка, а куртка к тому же складывается в мягкую, очень удобную подушку.) Оказывается, есть такой поезд «Сочи–Воркута», и многие паломники на нем приехали.

Приходим в село Медяны в 14:00. Читается канон. Передаю записку с дорогими для меня именами – за здравие.

И опять я чувствую это – благодать, как будто душа выпрямляется.

Но люди устали, проголодались (и я в том числе) и, едва отстояв службу, бегут к большим чанам с гороховым супом. Да, бывают и ополоумевшие паломники. Сохранить лицо, когда очень хочется есть, – то еще испытание.

Я никогда не забуду девочку Вику, лет двенадцати. Она помогала разливать горячий суп

Я никогда не забуду девочку Вику, лет двенадцати. Она помогала разливать горячий суп. Паломники, взрослые люди, окружили ее и все тянулись со своей посудой. Была жара, она безропотно брала кружки, миски, ведерки, наполняла их дрожащими от напряжения руками (тяжело, горячо!) и подносила. И людей становилось только больше, и все они были очень голодными. В какой-то момент она прошептала: «Я не успеваю!» В глазах стояли слезы, но она не заплакала, а только замерла на секунду и снова бросилась к горячему чану с супом.

Викуля, даже если ты не прочтешь это, пусть у тебя всё всегда будет хорошо. Ты боец. В тот день многих тронуло то, как простодушно и честно ты выполняла свою работу.

В общем, потом ее спасла женщина, тоже с раздачи, поставила на молоко, которое предназначалось только маленьким детям.

А одна старушка сказала: «Стоило ли идти в такую даль, ноги мозолить, претерпевать всё это, если, чуть что, мы снова превращаемся в…» И не договорила.

В 19:00 заходим в Мурыгино. Это уже не село, а поселок городского типа, асфальтовые дороги, пятиэтажки. Совсем другое ощущение. Часть паломников размещают в школе, там же и медпункт, куда я ковыляю на стертых ногах. Но уже ничего – ни бытовые трудности, ни мозоли – не может омрачить радости, которая, оказывается, росла с каждым днем. И продолжает расти.

В Мурыгине строящийся храм. Там невероятной красоты иконостас, кажется фарфоровый. К иконе святителя Николая, как и всегда, выстраивается большая очередь. Много местных жителей. Стою рядом, и чувство у меня одно: я пришла с этой иконой.

Разбиваю палатку на берегу Вятки. Завтра – последний день хода.

Подъем в 2:00, выход в 3:00, после молебна. К 9:00 уже подходим к Кирову. Предстоит идти по городу целый день.

Снова батарея бутылок с водой. “Кого благодарить?” – спрашиваем. Слышим: “Бога благодарите”

Перед Кировом снова батарея бутылок с водой. И какой-то мужчина. Кого благодарить, спрашиваем. Улыбается: «Бога благодарите».

Идем по большому широкому мосту. Поднимается такой ветер, что начинает прямо-таки сдувать. У паломников улетают коврики, бутылки, косынки. Для меня «ветровой мост» – один из самых сильных, радостных этапов: тут простор, свобода. На мосту этом появляются новые силы.

Идем, и везде нас сопровождает колокольный звон. Как награда за совершенный молитвенный труд, за всё, что пройдено.

В храмах, через которые идут паломники, стараются накормить всех повкуснее. Бабули из церкви Новомучеников и Исповедников Российских (они, бабули, там все как на подбор – добрые, очень отзывчивые) выкатывают соленья, винегрет, квас, кашу, чай, гороховый суп, уху, икру кабачковую. Пир горой! Устраиваюсь на коврике с этим шикарным обедом и вспоминаю, как чашка солдатской каши выручала нас после долгого трудного перехода.

Мы идем, идем, идем, снова по асфальту. Час, другой. Опять тяжело, жара. Жители Кирова вышли на улицы, встречают. Идем.

Последние минут пятнадцать – уже и не ход даже, а полет. Летишь, знаешь, что впереди – только радость.

И вот наконец часа в четыре подлетаем к Трифонову монастырю, откуда вышли почти неделю назад.

Завершающий молебен. Владыка Марк благословляет всех и надеется увидеть в следующем году.

После службы заходим в собор, падаем на пол и на 20 минут засыпаем. Еле встаем, всё болит – ноги, спина, плечи.

А еще там есть купель. В очереди снова слышны православные распевы. Выделяется статный красавец, я заметила его еще в ходу: он шел и пел – таким голосом и так душевно, что не было сомнений: это священник. Оказалось, программист из Москвы, Алексей, идет в четвертый раз. Удивительные, совсем новые для меня люди. Ну, я на правах журналиста попросила его рассказать о себе. И он мне написал:

“Какое же на самом деле счастье – идти вместе с братьями и сестрами по вере. Потому что именно там рядом с нами Бог”

«Однажды меня знакомый, человек довольно пожилой и много повидавший на своем веку, спросил, зачем я иду в крестный ход. И я долго пытался сам для себя ответить на этот вопрос. Ответов находилось море, и всё разные. Крестный ход и землю освящает, по которой люди идут, и самих людей. И старец Николай Гурьянов говорил, что крестными ходами Россия спасется. Кто-то идет, чтобы за своих близких помолиться; многие идут, чтобы попросить у святых чего-то в своей жизни. Я вот в 2012 году, вернувшись из ВКХ, уже было зарекся не ходить сюда вовек. Но потом, где-то через полгода, сердце тоскливо заныло, снова захотелось увидеть людей, увидеть красоту вятских земель, насладиться духовным торжеством. Что внутри меня происходит, я не знаю. В тот момент хочется спать, болят ноги, а погоды хорошей не дождешься, потому что бывает либо слишком жарко, либо слишком холодно, либо слишком сыро, либо слишком сухо. Помолиться толком не успеваешь, по дороге прочитываешь молитвы совершенно бездарно и невнимательно. Благодати окрыляющей не испытываешь, волнений душевных – тоже. Цель одна только – выдержать и дойти. Но вот потом только понимаешь, что домой на самом деле возвращаешься другим человеком, отвыкшим от привычного жизненного распорядка вместе со всей душевной дрянью. Только потом приходит осознание того, какое же на самом деле счастье – идти по пыльной дороге вместе с братьями и сестрами по вере и претерпевать незначительные трудности. Потому что именно там рядом с нами Бог».

Паломники постепенно расходятся, в храме становится тихо. Мягко горят свечи, полутьма. Икона, за которой мы шли все эти дни, вернулась на место. За это время она собирала вокруг себя тысячи людей, и вот сейчас можно постоять один на один…

Послесловие

Крестный ход – это практика. Ты практикуешь беззлобие, смирение, умение преодолевать себя

Крестный ход – это практика. Вот что, как мне кажется, ты практикуешь.

Беззлобие, бестравматичное общение.

Умение любить.

Умение преодолевать себя, просто относиться к трудному. Спишь на земле, на полу в храме, учишься ходить уточкой, потому что всё болит.

Смиряешь гнев, гордыню – не подавляешь в себе, а как бы отпускаешь без усилий. Очень часто здесь произносят слово «Простите», как я уже говорила. И это ощущение – покоя и радости – ты распространяешь, как волну, и ловишь ее от других людей. Крестный ход на шестой день очень отличается от того, каким был в первый.

Я помню всех, с кем мне довелось общаться, и обо всех вспоминаю с теплом.

Катерина из Петербурга рассказывает, что с хода возвращаешься как с войны – войны с самим собой.

Есть те, кто идет уже в 19-й раз. Я спрашивала: вы же знаете, что так тяжело будет, как же вы опять идете? Тяга, говорят. Тянет. И потом, ничего мы не знаем. Каждый раз здесь открывается что-то новое.

В основном, конечно, здесь набожный народ. Дети наравне со взрослыми поют акафисты, знают все молитвы.

Ну а ты как бы вплываешь, возвращаешься в эту веру, в которую был крещен много лет назад. И многое еще непонятно, многого не знаешь, кое-что вызывает недоумение, но, неизменно, если ты хоть немного хочешь этого, совершаешь душевную работу, ты ощущаешь покой и радость – Божию благодать.

Что еще практикуешь?

Умение доверять.

Умение работать на дальнюю перспективу. Сейчас надо потерпеть, чтобы прийти к заветному.

Вообще это очень мощное духовное и телесное испытание. Первые два дня я только болталась с мыслями: «Как я сюда попала?» А потом, на третий день, начала прислушиваться, тихонько подпевать, участвовать в молитве, создавать собственный разговор со своим Собеседником.

Крестный ход – это открытое богослужение. Богослужение на природе. Дорога к живой вере. Не к той, где «поп – толоконный лоб», а к той энергии, к верной силе, которая управляет всем. Возможность почувствовать себя среди жизни.

Это также возможность увидеть свою страну: людей в самых разных проявлениях; природу, ее мощь и красоту.

А в финале я бы еще хотела добавить слова, которые написала за несколько дней до Великорецкого крестного хода.

И всё же главное, что я знаю сейчас: надо идти всё равно. Просто шевели ногами, что бы ни случалось. Случилось – а ты шевели. Иди.