За други своя евангелие. Явленные чудеса над телом убиенного князя

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя (Ин. 15, 13)… На Страстной, перед Распятием и плащаницей, эти слова звучат по-особенному. Много ли среди нас таких самоотверженных людей, готовых положить жизнь за другого — может быть, даже незнакомого — человека?..

В поселке Увек, на окраине Саратова, 9 марта 2018 года произошла история, о которой написали в рубрике «Происшествия» многие местные СМИ. Девятилетняя девочка, упавшая в открытый люк, была спасена местным жителем Алексеем Юрьевичем Мельничуком. Нашему корреспонденту удалось встретиться с этим человеком — прихожанином одного из храмов нашей епархии — и из первых уст узнать о том, что он чувствовал в тот момент, когда прыгнул за ребенком в коллектор, заполненный ледяной водой, глубиной около семи метров.

На интервью Алексей Мельничук приехал с двумя младшими детьми и супругой Любовью. Рассказал, что воспитывает троих детей, работает мастером в локомотивном депо «Саратов». В 2014 году он вступил в ряды казаков Особого саратовского казачьего округа «Всевеликое Войско Донское». Предки Алексея — настоящие запорожские казаки. А веру в Бога он, что называется, впитал с молоком матери.

— Мои родители — верующие, поэтому так сложилось, что в Церкви я пребываю с самого рождения, — предвосхищает он наш вопрос. — Считаю, что Господь устраивает для нас все так, как нам будет лучше. Все, что у меня сейчас есть в жизни, — это Божия воля и Его попечение.

В этой семье принято читать детям вслух православные книги, смотреть вместе передачи на телеканале «Союз», посещать богослужения в Вознесенско-Пантелеимоновском храме села Усть-Курдюм, где служит протоиерей Владимир Пархоменко. Мельничуки живут в Увеке, но на церковные службы привычно ездят через весь город к отцу Владимиру.

О том самом памятном происшествии Алексей рассказывает с волнением — видно, что еще не до конца оправился от переживаний. И кончиков пальцев на руках он тоже до сих пор не чувствует.

В тот день мужчина вышел из дома на улицу и вскоре услышал громкий крик. Вдалеке он увидел женщину. Она кричала: «Помогите, в колодец упал ребенок!».

— Я подбежал к месту происшествия, и первая моя мысль была: «Жив ли ребенок?» — вспоминает герой. — Крикнул: «Ты там?» — и услышал голос девочки: «Да!». Я попросил ее немного потерпеть и сказал, что сейчас прыгну к ней. Уже сейчас я понимаю, что это произошло как будто на автомате, других мыслей в этот момент у меня не было. Видно, так было угодно Господу, и я уверен, что это Господь управлял всей ситуацией и мной в том числе.

Затем мужчина прыгнул вниз и поплыл к девочке. Она все это время держалась за железную трубу, до которой ей пришлось проплыть около шести метров. Уже там, внизу, стало понятно, что это большой и глубокий подземный резервуар. По сообщениям прессы, люк сооружения, построенного для железнодорожных нужд, прежде закрывал сверху металлический лист, но его кто-то украл. И младшеклассница Алина, игравшая вместе с подружками на улице, внезапно угодила в черную дыру.

Подплыв к девочке, Алексей стал успокаивать ее, подбадривать. В это время к месту происшествия подоспели отец Алины и отец Алексея. Они принесли лестницу, опустили ее в люк. Мельничук подплыл с девочкой к лестнице и помог ей взобраться. Сам он, от перенапряжения и бессилия, уже не смог подняться наверх без посторонней помощи. Тогда отец девочки, Андрей Михайлович Дворецкий, спустился по лестнице в коллектор, прыгнул в воду и помог герою выбраться наружу.

— Алина вообще молодчина, — говорит наш собеседник. — Она мне потом рассказывала, что, оказавшись в воде и найдя опору, первым делом сняла с себя сапожки, чтобы они не тянули ее ко дну. Об этой мере предосторожности ей рассказывали в школе. В этом коллекторе у меня были такие ощущения, каких врагу не пожелаешь. Мне, взрослому мужчине, до сих пор страшно при одной мысли об этом колодце. А что можно говорить о ребенке? Но она не растерялась!

То, что девочка чудом осталась жива, Алексей считает Божиим Промыслом. Он видит в этом едва не обернувшемся трагедией случае много неслучайных деталей. К примеру, то, что у люка своевременно оказалась мама Алины, которая и кричала ему о помощи. Или то, что он, прыгая вниз, не разбился, хотя не представлял себе, куда прыгает, и вполне мог получить травму, несовместимую с жизнью.

В повседневной жизни мы, православные христиане, не всегда решаемся войти в святой источник, осознавая, насколько холодная в нем вода. Алексей провел в таких температурных условиях треть часа, а Алина — и того больше. При этом у мужчины еще до погружения в ледяную воду была высокая температура, организм был очень ослабленным. Но уже спустя совсем недолгое время он вновь живет обычной жизнью и беседует с нами — что это, если не чудо?..

— Спасибо Господу, что даровал мне силы вытащить ребенка из воды, — подводит герой итог нашему разговору. — У меня только одни мысли в голове были: лишь бы ее не выпустить, лишь бы ее спасти и не потерять. Уже когда помог ей взобраться на лестницу, начал отходить от этого состояния и задумался о себе. Вспомнил своих детей, супругу…

Коллектор после произошедшего заварили, но помимо него есть другие, в которые также может упасть любой человек. Вместе с местными жителями Алексей планирует исправить эту ситуацию в поселке. По его словам, подобные инциденты с открытыми люками необходимо предотвращать, не дожидаясь трагедий.

Все время, пока мы беседовали, младшие дети обнимали отца, держали за руку. Глава семейства говорит, что детей и так не отпускал от себя, а теперь вообще ни на шаг отпускать не хочется.

Семья Мельничук с семьей девочки до происшествия знакомы не были — живут на разных улицах, да и переехали родители Алины в поселок только в прошлом году. Но теперь они поддерживают дружеские взаимоотношения, пережитое их сблизило.

К сожалению, в наше время мы довольно часто встречаемся с людским безразличием. Ведь гораздо проще и удобней пройти мимо чужой беды, а современный мир тяготеет к тому, что просто и удобно. Но даже человек, живущий самой обычной жизнью, способен на самом деле на очень многое — на бескорыстность, на жертвенность, на то, чтобы забыть о себе ради спасения ближнего. Особенно если человек живет с Богом, если он стремится быть христианином, то есть в каждый день и час своей жизни поступать так, как заповедал Христос.

Не всем дано бывает рискнуть жизнью или отдать жизнь ради другого — это действительно Божий Промысл. Но иногда, чтобы совершить маленький подвиг ради другого человека, нужно потерпеть что-то гораздо меньшее. И такие возможности Господь каждому из нас дает. И человек, который испытывает трепетную, настоящую любовь ко Христу, для которого люди не подразделяются на «чужих» и «своих», непременно ими воспользуется. Ведь это и есть та настоящая любовь к ближнему, о которой говорит нам Евангелие.

Газета «Православная вера» № 07 (603)

Сокол Марина

Скачать:

Предварительный просмотр:

Конкурс литературного творчества

«Живое слово» - 2015

Номинация «Эссе»

«Нет больше той любви, чем отдать жизнь

свою за други своя…»

Работу выполнила

обучающаяся 10 класса

МБОУ СОШ № 23

Сокол Марина

Руководитель

Новгородова Елена

Анатольевна

учитель русского языка

и литературы

«Нет больше той любви, как кто душу свою отдаст за други своя». Читаю эти слова Евангелия и начинаю вспоминать имена выдающихся людей, чья жизнь, в самом деле, похожа на подвиг. Наша история знает немало таких имен. Но ведь если человек спасает от пожара ребенка, помогает выбраться из воды попавшему в беду, это ведь тоже подвиг. Просто о нем никому не будет известно. И никто не думает о славе. Главное ведь – спасти человека.

«В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. И те, которые не находят их для себя, - просто лентяи или трусы, или не понимают жизни, потому что, кабы люди понимали жизнь, каждый захотел бы оставить после себя свою тень в ней". Я соглашусь со словами главной героини рассказа М. Горького «Старуха Изергиль». Мы живем в мирное время, хотя и не совсем спокойное. Не каждый может пожертвовать собой, своим временем, своими планами ради других. Но все-таки есть и такие люди, которых мы можем назвать героями нашего времени. Они не побоялись действовать в критической ситуации.

Вспомним недавно произошедшие в Волгограде события. Террористический акт на железнодорожном вокзале… Все мы хотели поскорее забыть те страшные дни, наполненные страхом. Те дни, когда боялись выйти на улицу. Мы должны помнить имена наших защитников. И быть всегда начеку. А вдруг кому-то придется спасать жизнь других людей? Старший сержант Дмитрий Маковкин работал в транспортной полиции Волгограда. 29 декабря 2013 года ценой своей жизни он не пропустил девушку – смертницу в здание Волгоградского вокзала, где в это время в зале ожидания находилась большая масса людей. Мне кажется, что Дмитрий понял, что должно произойти, и не побоялся взглянуть смерти в лицо. Не побежал звать подмогу. Не побоялся умереть за других. Этот человек пожертвовал всем ради других людей. Он не думал, какое горе переживет его семья. Он просто действовал. Он не примирился с правилом этого века: «Каждый сам за себя». Я считаю его героем нашего времени. Человеком, исполнившим завет Христов: «Нет больше той любви, как кто душу положит за други своя».

За спасение каждого пострадавшего при взрывах в Волгограде 29 и 30 декабря боролись врачи, среди которых были и волжане. Именно они проводили сложнейшие операции, работая десятки часов подряд, без сна и даже перерыва на отдых. Ничего и никому объяснять тогда не приходилось. На первое место эти люди ставили спасение пострадавших, жертвуя порой и своим здоровьем. С таких людей, которые спасают, не оглядываясь назад, надо брать пример.

Таким был еще один наш земляк Сергей Солнечников. Он погиб во время учебных занятий с солдатами воинской части. Своим телом накрыл гранату, которую неосторожно бросил один из срочников. Ему не пришлось воевать в горячих точках. Но офицером он был профессиональным и добросовестным, раз к тридцати годам стал командиром батальона. Но главное - Сергей Солнечников был очень светлым и добрым человеком. Не случайно его называли комбат Солнце. Школьные учителя вспоминают, что Сергей любил читать книги о Великой Отечественной войне, о подвигах героев. Его достойно воспитали родители. Они говорят, что иначе их сын поступить не мог. Всегда старался жить для других и очень ценил чужую жизнь. Когда думаешь о Сергее Солнечникове, то понимаешь, что это так. Ведь за одну-две секунды подумать, как поступить, невозможно. Закрыть собой гранату…Это решают душа и сердце, а не разум.

Будем откровенны, многие сейчас строят свою жизнь вокруг себя, думая только о личном благе. А если нас еще кто-то чем-либо обидит, то мы готовы сделать все, чтобы этому человеку было в сто раз хуже, чем нам. Люди начали забывать слова « прощение» и «милость». Я знаю женщину, в семье которой случилось горе: убили единственного и любимого сына. После нескольких лет к ней пришел с извинениями тот человек, который совершил это преступление. «Ты забрал у меня сына, теперь ты будешь им», - таков был ответ Людмилы. Этот человек стал ей помогать так, как будто на самом деле был родным сыном. И Людмила простила и полюбила его как родного. Вы верите, что такое еще бывает? Это, действительно, можно назвать прощением! Я считаю, что эту женщину можно назвать героиней. Не многие умеют прощать и любить так, как она. Если бы не существовало бы таких людей, то мир давно бы погряз во мраке, потеряли бы цену такие слова, как «семья», «любовь», «дружба», «честь», «ответственность».

В своих произведениях Горький призывал к подвигам; к подвигам ради других людей. Да, можно умирать во благо других. Но чтобы считаться героем, не обязательно нужно лишиться жизни. Можно ежедневно делать добрые дела, помогать словом или делом. Сейчас огромное количество людей страдают от насилия, жестокости. Многие умирают от болезней и нищеты. Часто видишь на улицах женщин с маленькими детьми, подростков, дедушек и бабушек, которым не так повезло в жизни, как нам. Им мало кто помогает. Все просто проходят мимо, мельком бросая на них хладнокровный или унижающий взгляд. Никто даже не задумывается, как страдают эти люди изо дня в день. Потому-то людей, помогающих им ежедневно, можно считать героями нашего времени. К сожалению, количество помогающих намного меньше, чем страдающих. Но хорошие люди все-таки есть. И помогать друг другу, жертвовать собой ради другого – это намного ценнее, чем пост важного чиновника, чем жизнь за границей и богатство.

А своим ровесникам я бы хотела сказать: «Начните с себя, совершите свой маленький подвиг. Уберите в квартире дедушки и бабушки, выучите все уроки». Это и будет началом вашего большого подвига. Главное – не считать подвиг чем-то исключительным и присущим только сильным людям. Каждый из нас способен на подвиг, и не завтра или через месяц, а здесь и сейчас. Возможно, придет время, и ваше имя появится на первых страницах газет. Но это уже другая тема…

Каждый раз, собираясь с собаками на прогулку, Ольга чувствовала тревогу, сердцебиение, дрожали руки. Постоянное, унизительное чувство страха стало причиной бессонницы. Уехать бы из душного, суетливого города, покинуть «каменные джунгли» городского Ада!
На свободу, где свежий воздух, в бескрайние поля, леса! Дышать полной грудью, валяться в душистой траве, купаться в озере, греться на солнышке! Обрести успокоение, чтобы душа, наконец, смогла расправить крылья.
— Мой внук астмой заболел из-за собак твоих! Умирает! — визг соседа прервал Ольгины грезы.
— В суд подаю! И добьюсь — собак твоих усыпят!
Суд состоялся — телевизионный… И Ольга его выиграла: выяснилось, что «умирающему ребёнку», было 25 лет и он попросту «косил» от армии.

И вот, наконец, долгожданная покупка домика с участком в 40 соток! Заброшенная деревня Игумново, Тульской области, где живут лишь несколько старух, да пара алкоголиков, находится в 160 километрах от Москвы. Не страшно, что нет водопровода, отопления, газа. Колодец в километре от дома — воду всегда принесем, есть электричество — кашу сварим. Зато гуляем по своей земле, и весенний воздух наполняет легкие, и голова кружится от восторга!

С продуктами — проблема: передвижная продовольственная лавка работает только летом, а зимой не всегда и на тракторе до деревни доберешься. Крупы и консервы привозил муж Вадим из Москвы.
Летом, когда Ольга появилась в лавке, её встретило грозное молчание местных старух.

Она давно заметила — с ней не общаются. Поджимают губы, смотрят с осуждением.
— Ишь, прикатила! Москвичка! Тут наша земля! Пришлые — не нужны! — зашипели бабки
— Людям жрать нечего, а она собак кормит!

Ольга вдруг физически ощутила тяжелую человеческую злобу, и невозможно стало дышать: она и здесь — не как все…
— Участковый сказал — вам продукты не продавать — собакам скормите, — торжественно объявила продавщица, — Ехайте в свою Москву — там покупайте!
— Да, я приказал! Я здесь власть и хозяин! — в лавке появился Вадим Родионов — хамоватый и наглый местный участковый.
— И собак твоих перестреляю! Так что, лучше убирайся, пока жива!
— Вот, и правильно! А мы ещё и красного петуха пустим! — ржали алкоголики.

Ольга молча покинула лавку. Да и что она могла ответить? Напомнить Писание: «Блажен, иже и скоты милует»? Православных подвижников, предпочитавших зверя накормить, нежели самому поесть?

Рассказать, как болит душа человеческая за все живое вокруг? За утопленного котенка, избитого, замученного щенка, бессмысленно срубленное дерево, загаженный мусором лес…

Разве поймут её те, кто милосердие возводит в разряд преступлений?

То, что случилось дальше, известно лишь со слов свидетелей трагедии.
13 февраля 2001 года соседи увидели, как из-под крыши домашнего приюта Клягиных валит дым. И мечется Ольга в дыму, собак выносит. Выбегает из дома, кашляя, с собаками на руках, под ногами, вышвыривает их подальше в снег. И снова в горящий огонь, чтобы успеть спасти ещё кого-то.

— Брось своих шавок, погибнешь! — кричали ей.
Но Ольга вновь нырнула в дом, за животными… И раздался хлопок, вышибло окно пламенем, рухнул дом, погреб под собой Ольгу, тридцать собак, десяток кошек и двух котят.

Двадцать собак все же удалось ей спасти. Так они и сидели на пепелище растерянно до приезда участкового Родионова.

Тогда-то он и убил первую — Рыжуху, защищавшую останки хозяйки.
Спустя два дня вернулся из Москвы Вадим — ему сообщили о трагедии через третьих лиц. Долго потерянно бродил по участку. Не смог он тогда увезти всех, спасенных женой, животных. Забрал малую часть, остальных запер в уцелевшем сарае.

— Присмотрите за ними, пожалуйста, — попросил соседей, — договорюсь с машиной, приеду через пару дней.
Но спасти их от местных живодеров не успел — опоздал на два часа.

Когда несколько собак, убежавших во время пожара, вернулись на пепелище, местные алкоголики злобно кривились:

— Оказывается, не все твари сдохли! — жажда крови переполняла упырей.
Ведь даже в трагической гибели, Ольга превзошла их своим жертвенным подвигом.

18 февраля, Родионов, собрав из соседних деревень охотников, устроил на участке Клягиных кровавую бойню.
Обложив собак, словно лютых хищников, десяток здоровых мужиков методично расстреливали, мечущихся в ужасе, пуделей, болонок и щенков. Били прицельно — в голову. Убить же запертых в сарае, и вовсе не составило труда.
Так погибли Милка, Хвост, Черныш, Верный, спасенные Ольгой дважды — от голодной смерти в столице и на пожаре в деревенской глуши…

Расследования дела не состоялось. Официальной причиной пожара была названа неисправность электропроводки.
Останки жены Родионов выдал Вадиму в картонной коробке и прах Ольги Клягиной был захоронен на Митинском кладбище в Москве. Ей было 49 лет.
«Блажен. Кто положит душу за други своя.»
Имя Ольги Клягиной почти забыто, хотя прошло с тех пор всего шестнадцать лет…

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» Ин. 15:13.

Как эту фразу понимают наши современники?

Сергей Дудка , 39 лет, аудитор:

Речь идет о том, что жертвенность лучше самолюбия, эгоизма. Евангельская весть не так проста для человеческого понимания. Отдавая - приобретаешь, унижаясь - возвысишься, плачешь - утешишься. И в этом случае так же: пожалеешь себя - погибнешь, пожалеешь других и отдашь все, что есть у тебя, и даже душу свою - спасен будешь. Человек не мог придумать такое. И это служит еще одним доказательством Богооткровенности Евангелия, т.к. человеческая логика бессильна против его истин.

Юлия Сухарева , 28 лет, мама :

Любая жертва, будь это свободное время, деньги, здоровье, принесённая ради ближнего, очень ценна перед Богом. Редко - когда приходится человеку жертвовать жизнью ради другого, а всё чаще - своим комфортом.

Александр Вознесенский , 34 года, фотограф :

Некоторые ошибочно думают, что Христос поставил высший идеал христианства - положить жизнь за своих друзей. Но чтобы правильно понять, о чем же здесь идет речь, нужно прочесть эту цитату в контексте. Так что же происходит в контексте? Христос готовит апостолов к тому моменту, когда им придется идти и проповедовать слово Божие по всему миру. При этом Он открывает им основы, без которых всякое учение христианское невозможно: "Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет" (Ин. 15, 6). Т.е. он их как бы предупреждает, что не нужно к учению Христа примешивать что-то чуждое, потому что Он и есть Истина. Однако, учение без любви к ближнему - пустое сотрясание воздуха. Христос говорит: "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас" (Ин. 15, 12). Далее Христос предвидит и трудности, о которых и говорит ученикам: "Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу" (Ин. 16, 2). Можно было б подумать, что Христос их изрядно запугал. Вот, я вас посылаю, вас будут бить, изгонять, ненавидеть. Но Христос говорит "Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились" (Ин. 16, 1). Что же сказал такое Христос ученикам, что должно в их понимании не дать им соблазниться таким тяжелым путем? Во-первых, как говорится, предупрежден - вооружен. Но все же в тяжелых испытаниях это может наоборот привести в отчаяние, когда знаешь, что все тебя будут ненавидеть, отвернутся, будут избивать и проч. Так чем же утешил Христос учеников, что должно было защитить их от соблазна отступиться от Истины? Ответ на это - в той фразе, которую мы все сегодня обсуждаем, и в ее продолжении. Христос им говорит понятную для всех фразу, что если у тебя есть друг, то наибольшую любовь ты к нему можешь выказать, отдав ради него свою жизнь. Этот образ всем понятен и разъяснений не требует. Такие случаи известны были истории и до Христа. Далее же Христос говорит именно о великом утешении для учеников Своих: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями" (Ин. 15, 14-15). Что это означает и почему это должно было утешить учеников? Разве может быть что-то большим, чем стать другом Бога? Т.е. Христос говорит, что возвеличит их за их труд, страдания и терпение тем, о чем человек даже мечтать не мог - он уже не будет рабом, но ДРУГОМ Бога. Что же касательно любви к другу из упомянутой цитаты, то Христос не делал это идеалом, т.к. он в виде идеала поставил любовь к врагам. О любви же к друзьям Он сказал: "И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят" (Лк. 6, 23)

Сергей Сухарев , 32 года, регент:

Эти слова - проявление того, насколько Господь самоотреченно пришёл спасти человека. Поэтому для человека ставится настолько высокий идеал любви.

Дмитрий Авсинеев , 42 года, частный предприниматель :

Мне кажется, что речь здесь о жертве. Под словом душа, я понимаю жизнь. Жертва своей жизнью, не только и не столько в прямом смысле, например, на войне или при других похожих обстоятельствах, а больше всего, когда это выражается всей своей жизнью, поступками! Когда человек ради другого человека жертвует тем, что для него является дороже всего! Например: своим комфортом, своим временем, своими физическими и духовными силами и т.д. Конечно, не исключая и отдачи своей жизни в прямом смысле слова! Но это всё же больше исключение, чем правило, особенно в наше время. Поэтому я понимаю отдать душу свою - как пожертвовать всем тем дорогим для меня, что наполняет мою повседневную жизнь.

Толкование Церкви:

Евфимий Зигабен

Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя…

больше той любви, которая настолько велика, что любящий жертвует душой своей за друзей, как Я делаю теперь. Итак, не вследствие бессилия, а из любви к вам Я умираю и согласно Божественному Домостроительству удаляюсь от вас; поэтому не печальтесь. Назвав учеников Своими друзьями, далее Иисус Христос говорит, что требуется от них это для того, чтобы быть Его друзьями.

«Я буду царствовать!»

Ничего не было занимательнее для путешественника последних столетий Римской империи, как посещение Египта. Точно в новом мире чувствовал себя здесь пришелец из других провинций . Подобно мумиям, хранились здесь остатки древнейшей в мире образованности, в сравнении с которой культуры древних греков и римлян представляются нам как бы вчерашними... Самая природа Египта производила глубокое впечатление. Величайшая в мире, могучая река с ее неведомыми истоками, ее правильный ежегодный разлив, превращавший Египет в большое озеро, со всеми благотворными последствиями этого разлива, – с «дарами Нила», оригинальная растительность Египта, невиданные животные – все это возбуждало величайший интерес. Возвращаясь на родину, в Рим или в Грецию, путешественники хотели как будто увековечить впечатление от всего виденного в Египте в изображениях из мозаики и фресок в своих домах. Смотря на эти изображения, они живо представляли себе, как на водах, обросших белыми цветами лотоса, плавают египетские болотные птицы, между высоким камышом и береговыми кустами скрывается гиппопотам, притаился крокодил, на берегу прокрадывается ихневмон , вьется змея, охорашивается ибис и приглаживает перья своим кривым носом, а там пальмы на тонких стеблях высоко раскинули над чащей свою пеструю крону... .

В Александрии поражала путников кипучая торгово-промышленная жизнь, со всем шумом разнообразных увеселений и крайней распущенностью нравов, но стоило только – сухим ли путем, на верблюде или на барке по Нилу – хотя на несколько часов расстояния проникнуть внутрь страны, как безмолвие и тишина охватывали путешественника, составляя резкую противоположность шуму, суете и давке большого города, его блеску и роскоши. Дух отдаленного прошлого, казалось, веял на его душу с высоты пирамид и обелисков... Дворцы фараонов тихо и незаметно обращались в развалины, песок засыпал, напевая как бы похоронную песнь, аллеи из сфинксов, колоссы, древние храмы с загадочными письменами... Только пирамиды мощно противостояли всеразрушающему времени: подобно горам высились они на возвышенной скалистой равнине к западу от Мемфиса. Тогда еще грабительская рука не коснулась этих вековечных памятников, еще целы были гранитные ступени, покрывавшие их сверху донизу, еще никто не нарушал беспробудного покоя «сынов солнца» в их саркофагах, в каменной груди пирамид .

Далее к югу, в Верхнем Египте, путников манили к себе стовратные Фивы. Там, на западном берегу Нила, среди молчаливых развалин они еще за четыре часа пути могли уже видеть два огромных колосса: лишь только всходило жаркое египетское солнце и оба колосса простирали по молчаливой пустыне свою чудовищную тень, в воздухе раздавалось таинственное, тихое, но ясно слышимое пение... То –не шум от легких ударов, то не звук надорвавшейся струны, не удары в медный кимвал, не протяжный звук человеческого голоса нарушали мертвенную тишину: это – колосс Мемнона, с тесно прижатыми к груди руками, оглашал молчаливую пустыню, как бы приветствуя солнце... Но можно ли перечислить все дива Древнего Египта – гробницы в горах среди ужасных пустынь, лабиринт, храмы, так ярко озаряемые полуденным солнцем, что не видно было ни малейшего признака тени, знаменитые колодцы, отражавшие в известный день в один и тот же час солнечный диск, золотивший всю поверхность до самых краев воды и так далее. Сотни надписей, сохранившихся до нашего времени, красноречиво говорят о том чарующем удивлении, которое испытывали путешественники в этой стране, и одна из них, на греческом языке, гласит: «Те, которые не видели этого, ничего не видели! Счастлив, кто видел это!»

Но с течением времени в Египет устремились путники другого рода, чем прежде. Не диковинки древнего Кеми, – Египет прославился изумительными подвигами, ознаменовавшими торжество духа над плотью, в лице Великих Антония и Пахомия, Макария, Аммона и многих других. Не забота о сохранении бренного праха по смерти, нет! Их окрыляло стремление очистить душу от всех страстей и тем достигнуть воистину бессмертной жизни в вечных обителях Отца Небесного. «Не столь светло небо, украшенное миллионами звезд, как пустыня Египетская, в которой всюду виднеются жилища иноков. Кто знает тот древний, богоборный, беснующийся Египет, – Египет, преклонявшийся пред животными, трепетавший пред луком в огороде, тот вполне уверует в дивную силу Христа, – говорит Златоуст. – Египетская пустыня лучше рая! Мы увидим там в образе человеческом лики ангелов, сонмы мучеников, собрание дев. Увидим, как мучительство сатаны низложено, и, вместо того, ярко сияет царство Христа. Увидим, что Египет, некогда матерь чародеев, изобретший все виды волшебства, теперь славится – Крестом!» .

В конце VI века появились в пышной столице Египта два знаменитых путешественника: строгий подвижник из Палестины блаженный Иоанн Мосх и его высокообразованный ученик и «верное чадо» Софроний, впоследствии патриарх Иерусалимский. Посетив все храмы и знаменитые обители в Александрии и ее окрестностях, они вознамерились проникнуть в местности, бывшие колыбелью и рассадником подвижничества. Горные хребты, образуя нильскую долину, представляют в своих каменистых скатах и ущельях удобные местности для отшельнической жизни, и там-то, вскоре после кончины Великого Антония, появились обители – к востоку от Нила до самого Чермного моря и древнего Синая, а к западу – до страшных пустынь ливийских. В ливийских горах, почти на равном расстоянии от Александрии и древней столицы Египта – Мемфиса, возвышается местность, известная, благодаря своей почве, под именем Нитрийской горы. Там-то находилась славная Нитрийская пустыня, «град Божий», прославленный именами Макария, Серапиона, Пафнутия, Памво, Пиора, Хрония... А в близлежащей местности – множество одиноких келий... Но самой дикой, ужасной пустыней считалась Скитская, лежащая ближе к Нилу. Чтобы добраться до этих местностей, нужно было преодолеть страшные трудности. Бурное озеро Мареотис, дикие звери, множество крокодилов, топкие болота, раскаленные пески, дикие хищники – вот что грозило на пути, но все это не останавливало наших путников. Посетив знаменитые местности, «собирая, подобно пчеле, полезное для душ, ищущих спасения», они пустились в отдаленную Фиваиду.

Мы знаем чувства туристов древнего мира при виде египетских достопримечательностей. С какими чувствами вступали на прославленную почву Египта путешественники, искавшие не удовлетворения своей любознательности, но высшего духовного назидания? Не мертвые камни с своими надписями,– живой голос Церкви говорит нам об этом.

«Радуйся, Египте верный! Радуйся, Ливия преподобная! Радуйся, Фиваида избранная! Радуйтесь, всякое место, град и страна, воспитавшие граждан Небесного Царствия, возродившие их в воздержании и болезнях и явившие их для Бога совершенными мужами желаний!»

«Мы прибыли в Фиваиду и в городе Антиное собрались у софиста Фимамона», – говорит Иоанн Мосх.

Город Антиноя, или Антинополь, лежал на восточном берегу Нила. Теперь Шех-Абаде указывает на место древнего города. Против Антиноя находился на другом берегу Нила Гермополь, теперь Ашмунейм. На восточном берегу Нила, в Аравийских горах, встречаем много пещер, бывших прежде каменоломнями и гробницами, а потом прославившихся чудесами подвижничества. То были знаменитые Фиваидские уединения. Начинаясь от теперешней Миэты, они тянулись далеко на юг... Но главной и последней целью благочестивого путешествия был отдаленный Оазис, в самых недрах страшной пустыни, лежавшей почти в 700 стадиях к западу от Нила.

Возможно ли дать понятие о тех ужасных лишениях, которым должны были подвергнуться наши путники, прежде чем достигнуть Оазиса? Подвижные пески, долгие каменистые хамады , жгучий зной, сопровождаемый резкими понижениями температуры ночью, яд горячего ветра, пыльные смерчи, небо без облаков и земля без тени, громадность пути – все это составляет тяжелые препятствия для перехода. Ввиду беспредельности пустыни, страшной, зловещей тишины и полного отсутствия жизни, человек чувствует себя потерянным, беспомощным, ничтожным. Все кругом него окрашено в какой-то зловещий, изжелта-серый, пыльный цвет, потому что ветер всюду заносит частицы пыли. После сильных песчаных бурь, когда кажется, будто ветер вылетает из раскаленной печи, – так он горяч и сух, – пыль долго висит в воздухе и небо делается красно-желтым, а солнце тусклым огненным шаром. Вечером темные утесы хамад горят, как раскаленные уголья, в лучах заходящего солнца. Ночью же небо Сахары расстилается над нею в несравненной красоте. В это время температура так понижается, что вместо страшной жары, мучившей днем путника, он испытывает холод, от которого должен кутаться в шерстяное одеяло. Караваны всего охотнее выступают с привала именно ночью, с восходом луны, если только не боятся сбиться с пути. В долгие часы такого странствия мрачная хамада вполне овладевает душой человека, покоряет его своею необъятностью, безмолвием, страшным отсутствием звука, мрачною тенью ночных громад и волшебством лунного освещения... Взятая в запас вода быстро исчезает, и начинаются страшные мучения от жажды. Сознание мутится, наступают галлюцинации. Истомленному путнику кажется, будто он заключен на дне ужасной пропасти, из которой тщетно старается выбраться. Он успокоится только тогда, когда наступит смерть, и его труп, возле которого вольный ветер пустыни насыпает песчаный холм, быстро превращается в сухую, черную мумию. «Весь день, в самый разгар зноя шли мы без отдыха по холмам, камням и песку, и за это время наш запас воды истощился, – пишет один новейший исследователь Сахары. – Мои люди были крайне изнурены... Верблюды наши тоже изнемогали... Высоко поднимался наш лютый враг – солнце. Страшная жажда стала нас мучить, рот и глотка потеряли последнюю влажность, и томление сделалось беспредельным... Я стал впадать в бессознательное состояние, в какой-то полусон, который, пожалуй, был бы приятным, если бы не жгучее чувство сухости во рту и глотке.

Вся моя молодость стала проходить передо мною, – все, что я любил, что мне было дорого. По временам я приходил в себя и с ужасом думал: неужели скоро конец? Неужели так рано я окончу жизнь мою? А солнце невыносимо жгло, и вся окрестность дрожала и словно летела кверху...» .

В Антиное, в гостях у Фимамона, наши путники отдохнули. Время прошло незаметно в оживленной, поучительной беседе. От Фимамона выслушали они чудную повесть о раскаянии страшного разбойника Давида. Но еще более интересовались они рассказами о дивном подвижнике Льве, жившем в Оазисе : они горели желанием увидать его лицом к лицу, беседовать с ним и получить от него духовную пользу.

Спустившись по Нилу, они вступили в ужасную пустыню... Что они испытали, каким опасностям подвергались, осталось неизвестным. Новейшие путешественники во всех подробностях день за днем рассказывают нам о своих путешествиях. Наши скромные путники не искали славы у людей. «В царствование императора и кесаря Тиберия прибыли мы в Оазис»–вот все, что мы знаем...

Наконец, показались признаки близости Оазиса. Измученные борьбой со всевозможными трудностями, наши путешественники с нетерпением вперяли свои потухающие, мутные взоры в показавшуюся на горизонте желанную полосу пальмовой рощи. «С радостью, для которой нет сравнения, – говорит тот же путешественник, – путник следит, как понемногу эта полоска растет и как определяются ее подробности. Вот уже можно различить изящные вершины, которые тихо колеблются на высоких, стройных стволах, будто приветствуют издали бредущего к ним путника. Он любуется чарующим изяществом каждой группы пальм и уже соображает, где будет стоять шатер его, где насладится он тенью, влагой и красотою оаза. Ему еще не видна людская жизнь: все его чувства поглощены радостью созерцания прелестной царицы оазов. Что оаз без пальмы? Только пальма защищает и спасает его от смерти, которой обречено все в пустыне» .

Вот и самый Оазис... В самом значительном населенном месте, называемом также Оазисом, стояли еще развалины древнего языческого храма времен Дария Гистаспа, было много и других зданий эпохи Птолемеев и Цезарей. Вся обитаемая полоса земли простиралась на 20 миль в длину и в средине – на 2/3 мили.

Чудное впечатление производит оазис на путника, изведавшего ужасы пустыни! Под тенью высоких и стройных финиковых пальм виднеются группы абрикосовых и персиковых деревьев, гранатник с его огненно-красными цветами, апельсиновое дерево и другие. Виноградная лоза обвивает стволы пальм и зеленеющими гирляндами перекидывается с одного дерева на другое. Среди зелени виднеются скромные жилища обитателей оаза, глиняные мазанки, впрочем ютящиеся более по краям, чтобы не пропадал даром ни один уголок благословенной почвы. В оазе с успехом возделывают рис, пшеницу, ячмень, дурру , хлопок, фруктовые деревья, но все же царицей оаза остается пальма. «Трудно вообразить, – говорит путешественник, – сколько драгоценнейших свойств и незаменимой помощи находит для себя человек в этом чудесном дереве среди бедного мира пустыни. Финиковая пальма – счастье человека, надежда и радость путника, лучший дар неба для сынов Сахары...»

Густые чащи пальм образовались там, где в глубине оаза струятся ключи чистой воды, охраняемой от солнца благодетельным покровом вечно свежей зелени.

Со времени Псамметиха в Оазисе жила греческая колония с острова Самоса. Во времена империи этот отдаленный уголок земли, на самом краю цивилизованного мира, служил ссылкой. В Оазисе с ужасом рассказывали еще в VI веке о судьбе закоренелого в своем злочестии старика Нестория, о том, как он был захвачен в плен дикарями пустыни, как злая неволя не сокрушила его гордой души и как, наконец, страшная кара Божия поразила его в назидание грядущим родам.

Вокруг Оазиса носились свирепые сыны пустыни из племени берберов. Арабы назвали их туарегами, что значит «покинутые». Покинутые Богом и людьми – какое страшное имя! Сами они, впрочем, охотнее зовут себя имошар или Masirh – мазиками. У них сохранились в неприкосновенности обычаи незапамятной старины, но – что говорить об их обычаях, когда одно слово всецело определяет туарега – разбойник и убийца! Так же, как во времена Мосха, так же, как в незапамятную старину, так и теперь поют они кровожадную песнь про самих себя:

Рано утром выступят они

и к вечеру будут на месте,

и нападут внезапно на тебя,

когда ты лежишь уже сонный в постели.

Что может быть лучше –

ударишь на богатого,

на того, кто стоит

посредине лежащего кругом него стада,

кто сладко покоится на коврах,

под шерстяными одеялами,

чей желудок наполнен зерном,

сваренным с мясом,

кто упитан растопленным маслом

и теплым молоком верблюда!

Приятно вонзить в его холеное тело

острое, как игла, копье.

И слушать его крики,

пока душа не покинет его...

Но голодные, оборванные, хотя и сильные телом хищники нападали не на одних богатых: отрешившиеся от всего мирского подвижники Оазиса также жили постоянно под страхом варварского нашествия. Да, в Оазисе мог жить только тот, кто, как великий Иларион, мог сказать о себе: «Когда ничего нет – нечего бояться! Смерти же не боюсь, потому что готов умереть! ».

Собравшись с силами после трудного путешествия, блаженный Иоанн Мосх и Софроний вступили в мир безмолвия и дивных подвигов, лишь одному Богу ведомых, в мир святых отшельников. О, как желали бы мы перенестись в то отдаленное время и насладиться беседами дивных мужей, уже отрешившихся даже видимым образом от мира и в своем стремлении к Богу и вечности удалившихся на самую грань земного бытия! И вот наши путники видят наконец того, для лицезрения которого не побоялись ужасов пустыни, – великого подвижника Льва. Много удивительного слышали они о нем! Но то, что сами испытали, превзошло их ожидания! «Мы очень хорошо узнали этого святого мужа! – радостно восклицал Мосх. – Много душевной пользы получили, изумляясь его глубокому смирению, полному бескорыстию, его безмолвию и бесконечной любви, озарявшей все его существо».

Однако многое в речах дивного старца было загадочно и непонятно. Так, например, он часто повторял:

– Поверьте, чада, я буду царствовать!

– Что ты говоришь, авва? Это невозможно...

– Вот увидите: я буду царствовать!

– Да ведь теперь на троне – достойный и благородный Тиберий... Оазис среди пустыни, где ты обитаешь, и – столица империи... Да если бы ты и не здесь подвизался, если бы ты был в миру и служил в войске – припомни, царствовал ли кто из Каппадокии?

– Что ни говорите – я буду царствовать!

– Великий авва, мы возрадовались радостью детей, увидавших отца, когда пришли к тебе... Но, прости нас, ты напрасно питаешь такие мысли...

И ничем не могли разубедить его.

Тем не менее мы не могли не отдаваться всей душой неотразимому влечению, которое, подобно магниту, устремляло наши сердца к дивному старцу. Говорил ли он – его слово шло прямо в душу и там властно создавало соответственные чувства и расположения. Молчал ли он – точно теплота веяла от него, все согревавшая, возбуждавшая все силы души на всякий подвиг... Не это ли признак царственности? – думали мы.

Однако, как ни отрадно и ни благотворно было пребывание на Оазисе для наших путников, они должны были оставить его. Трогательно простившись со всеми, они со слезами облобызали великого старца.

– Так вспомните, чада, мое слово: я скоро буду царствовать! – сказал им авва Лев на прощание, и лицо его вдруг стало как бы огненным .

С не меньшими трудностями наши путники вернулись в Антинополь. Отдохнув здесь после тяжкого перехода, во время которого едва избежали смерти от нападения варваров, не раз показывавшихся в пустыне, они уже готовились подняться по Нилу до Александрии, как были поражены и глубоко огорчены вестями из Оазиса... Вот что произошло на другой день после их удаления. Лишь только закатилось жаркое солнце Сахары, и над безмолвной пустыней загорелись яркие звезды чудного африканского неба, и отшельники удалились в свои уединенные келии для возношения теплых молитв к Престолу Всевышнего, как вдруг тишина ночи была нарушена потрясающими воплями ужаса. Огромное зарево загорелось в пустыне. То было знаком появления страшных мазиков, этих бичей пустыни... К утру трудно было узнать так еще недавно цветущий оазис. Порублены были стройные пальмы, потоптаны прекрасно возделанные нивы... Там и сям валялись убитые и истерзанные... Множество народу было захвачено в плен и отведено в глубину пустыни. Только укрепленное поселение уцелело: стоявший там отряд войска отразил хищников. Не пощадили варвары и смиренных отшельников, захватив в числе других авву Иоанна, бывшего чтеца великой Константинопольской церкви, посетившего, подобно Мосху и Софронию, отдаленный оазис не столько по собственному желанию, сколько по поручению начальства, но оставшегося здесь навсегда, авву Феодора и авву Евстафия Римлянина. Однако дивному Льву удалось избежать опасности: ему пришлось этот вечер пробыть в городе, куда он прибыл для продажи своих изделий. На другой день он явился ангелом-утешителем пострадавших, если только можно утешить безутешных, потерявших то, что всего дороже на земле человеку, отцов и матерей, лишившихся опоры своей старости, осиротелых детей, вдов и так далее.

Но более всего любвеобильное сердце аввы сокрушалось о печальной участи старцев-иноков Иоанна, Евстафия и Феодора. Все трое были очень немощны.

Около полудня в Оазисе явился один из варваров, ведя за собою пленного авву Иоанна.

У него были богатые родственники в Константинополе.

– Отведите меня в город, – говорил он варварам. – Епископ заплатит вам за меня двадцать четыре номисмы .

Явившись к епископу Оазиса, авва Иоанн просил заплатить за него обещанный выкуп. Из Константинополя, по его просьбе, он получит сумму денег, необходимую для уплаты долга.

Бедный авва! Он едва держался на ногах. Одежды его были изорваны. Слезы ручьем текли по его щекам. Его вид возбуждал общую жалость. Все плакали, смотря на него.

К несчастию, епископ не мог найти более восьми номисм, которые и были предложены варвару. Но тот не согласился на это:

– Отдайте мне все двадцать четыре номисмы или инока! В противном случае все пленные на виду у вас будут замучены...

Денег не было. Пришлось со слезами, с рыданиями отдать авву Иоанна варвару, который, с железною цепью на шее, повел пленника в свой стан в пустыне...

Прошло три дня. Авва Лев, взяв восемь номисм, один удалился в пустыню и, явившись в стан варваров, обратился к ним с таким предложением:

– Возьмите восемь номисм и меня и отпустите иноков. Вы видите – все они слабы, больны. Кто их купит у вас? Могут ли они работать? Ведь все равно вам придется умертвить их. Но я – здоров, могу много работать...

Варвары согласились на очевидно выгодную замену. Со слезами обняв своего освободителя, три инока возвратились в Оазис. Авва Лев остался в плену, радуясь и благодаря Бога. Но недолго пришлось и ему пробыть у варваров. Он так истомился после первого же перехода по страшной пустыне, что не мог стоять на ногах. Мазики обезглавили его и бросили тело в пустыне...

«Так – авва Лев поступил по Писанию, – замечает блаженный Иоанн Моcх. – Болши сея любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13). Тогда-то и мы поняли смысл его слов: "Я буду царствовать!"

Он подлинно достиг царственной высоты, положив душу свою за други своя!»