Спасение и вера по православному учению. Сравнение православного учения о спасении с протестантским

О ВЕРНОСТИ КРЕСТУ ХРИСТОВУ. К 20-ЛЕТИЮ СО ДНЯ УБИЕНИЯ ВОИНА ЕВГЕНИЯ РОДИОНОВА Протоиерей Александр Шаргунов Воин-мученик Евгений РодионовПостоянно обращаясь к памяти новых мучеников и исповедников Российских, мы молимся о том, чтобы Господь даровал Своей Церкви благодать покаяния на той же глубине, на какой явилась праведность ее святых. И мы вспоминаем не только тех, кто принял страдания в годы коммунистических гонений, но и тех, кто пострадал за Христа в наши дни. Мы знаем имена убиенного иеромонаха Нестора, убиенного иеромонаха Василия и других Оптинских иноков, убиенного архимандрита Петра и многих других невинноубиенных православных христиан, среди которых немало священников, монахов, девиц и детей. Прошло 20 лет со дня убиения нового мученика и исповедника - воина Евгения, принявшего смерть за Христа 23 мая 1996 года, в праздник Вознесения Господня, в селении Бамут в Чечне. День смерти его был в день его рождения, когда ему исполнилось 19 лет. Мы слышали уже о других христианских мучениках чеченского плена - о убиенном протоиерее Анатолии, о трех юных солдатах, распятых в Великую Пятницу несколько лет назад, о других мучениках этой войны. И вот теперь - Евгений Родионов. Вся Россия должна бы увидеть, что это ее национальный герой, и это событие должно быть поставлено посередине Церкви, на свещнице, да светит всем в нашем доме. Что же произошло? О чем рассказал матери Евгения в присутствии представителей ОБСЕ убийца его? Молодым солдатам, захваченным в плен, сказали: «Кто хочет остаться живым, пусть снимет свой нательный крестик и назовет себя мусульманином». Когда Евгений отказался снять свой крестик, его стали жестоко избивать. Потом подвергли издевательствам и пыткам, которые продолжались в течение трех месяцев. Потом - убили, отрубив голову. Могилу его за огромные деньги указали матери сами чеченцы. Мать опознала тело сына по нательному крестику. Поразительно, что даже с мертвого они не сняли крестик - не посмели. Что такое нательный крестик? Почему так ненавидит его сатана и делает все, чтобы никто его не носил, или носил просто как бессмысленное украшение? Многие, наверное, слышали рассказ о юном Ленине, о том, как в детстве в приступе ярости в ответ на настойчивые приглашения пойти в церковь он выбежал из дома на снег, сорвал с себя крестик и стал топтать его. То, что произойдет потом с Россией, будет связано с этим эпизодом его биографии. Я помню, как в шестидесятые годы одна молодая женщина испытывала после принятия крещения диавольские нападения. Ночью на нее сквозь сон навалилась такая тяжесть, что она, осознавая присутствие нечистого, не могла пошевелить рукою, чтобы перекреститься. Голос ласковый и гипнотически-повелительный сказал ей: «Сними крестик, ведь он такой маленький». Она уже было послушно потянулась к крестику, но когда коснулась его, пришла в себя, прочла «Отче наш», перекрестилась и услышала, как диавол с тяжким стоном отошел от нее. Другой молодой человек в те же годы рассказывал, какие искушения он пережил после крещения. Диавол начал внушать ему, что внешнее необязательно, пусть в сердце будет вера: зачем крестик носить на шее, можно сказать, напоказ? Когда он уже был готов снять свой крестик, Господь сказал ему во сне: «Крестик - это колокольчик на шее овцы, чтобы Пастырь мог скорее услышать ее, когда она в беде». Однако и после этого в храм он продолжал ходить крайне редко. Даже на Пасху однажды, вернувшись усталым после командировки, решил не ходить и лег спать. Но среди ночи он внезапно проснулся от обжигающего грудь огня, и когда невольно схватился за то место, откуда огонь исходил, то в руке его оказался нательный крестик, который продолжал жечь руку и все тело охватывал радостным огнем. Он взглянул на часы: было ровно двенадцать. В храмах начинался пасхальный крестный ход. Он вскочил и побежал в ближайшую церковь, и с тех пор жизнь его переменилась. Мы не знаем, какие духовные переживания были связаны у Евгения с его нательным крестиком. Вполне возможно, что никаких особенных не было. Кроме веры, что это - Крест Христов. С Крестом Христовым в руке изображаются на иконах Христовы мученики. А что было с теми, кто сняли свои крестики? Диавол никогда не успокоится, пока не завладеет человеком до конца. Им приказали расстреливать своих же пленных, если они хотят сохранить себе жизнь. А потом, после этого, одного из них заставили перед телекамерой отказаться от родной матери, перед всем миром сказать: «У меня нет матери, у меня есть только Аллах». Любовь Васильевна, мать нового мученика Евгения сказала: «Что может быть тяжелее для матери, чем потеря сына! Но то, что он оказался достойным христианином, утешает меня. Если бы он отрекся от Христа, от православной веры, от России, от матери, я не могла бы это пережить». Постараемся осмыслить подвиг нового мученика Евгения. Прежде всего, сама картина истязаний пленных многое раскрывает. Не было пытки, физической или нравственной, через которую они не прошли. Если они уступали, их опускали еще ниже. Никто не может представить все ужасы, которым они подвергались. Как рассказывал один молодой человек, переживший чеченский плен: «Вначале они заставляли меня пытать другого. А потом того, другого - меня». Только диавол может додуматься до такого. Заставить людей убивать друг друга по очереди с тем, чтобы разрушить всякую связь между людьми. Мы призваны быть едиными во Христе, а здесь - единство в диаволе. Чтобы никто не верил никому, никто не доверял никому и все боялись друг друга. Чтобы никто не сопротивлялся торжествующему злу - то, чего диавол добивается в сегодняшнем мире. Чтобы человек почувствовал, что он абсолютно один, одинок как диавол, как тот, кто в аду. Чтобы кругом была выжженная пустыня, чтобы люди не знали, куда они идут, чтобы все были охвачены смертельным страхом. Мученический подвиг Евгения, обстоятельства его смерти заставляют задуматься, во-первых, о том, что накопление зла столь велико в мире, что нам не избежать новых гонений на Церковь. И во-вторых, о том, как мы должны достойно подготовиться к новым испытаниям. Кто были эти потерявшие человеческий облик чеченские убийцы и малодушно забывшие человеческое достоинство русские предатели? Если бы не «перестройка», все они были бы комсомольцами, как их отцы и деды. Но в сегодняшнем мире зло достигает еще бóльших глубин. Разве вы не знаете, что через телевидение, через порнографические видеофильмы, через рок-музыку, которая предельно демонична, через компьютерные игры молодежь с детства учат, как пытать и расстреливать других людей? Для многих юношей, вскормленных на этой культуре, кажется нормальным и возможным сделать из пыток развлечение. К одному батюшке подошла в храме женщина и рассказала, что у нее четверо детей, и двое из них - младших - уже связались с сатанинской сектой. Она со слезами просила батюшку помолиться за этих детей, чтобы они вернулись ко Христу. Самое поразительное, рассказывал батюшка, когда он благословил их крестом, это вызвало у них злобную ярость к нему. Как страдает мать! Дети маленькие, а сатана уже крепко держит их в своей власти. Мы призываемся воспринять подвиг мучеников наших дней как особенный призыв к молодежи, потому что молодежь, как известно, всегда полна страстей, а атмосфера вокруг сегодня губительная. Наши враги хотят погубить всех. Если человек не желает ограничивать себя в чем-либо (а этот принцип внедряется сегодня в массовое сознание во всем мире), где возьмет он силы не уступить сатане без колебаний, когда придет час испытаний? Мы все воины Христовы. Но скорее как те воины, которые в речах смелы, но еще не нюхали по-настоящему пороха, и дело покажет, каковы они в действительности. Мы иногда, может быть, слишком легко, не задумываясь повторяем слова о том, что в годы гонения явилась не только великая слава новых мучеников Российских, но открылся позор небывалого в истории Церкви отступничества. Человек может пройти через любые пытки и через смерть и спастись. Но отречься от веры, отречься от всего, что является краеугольным камнем души, сказать, что вся моя жизнь сплошная ложь, что я не верю в Христа Бога, не люблю моих родителей, что мне наплевать на мое Отечество и на Церковь, и остаться живым - что делать человеку после этого с его жизнью? Чтобы стало понятнее, через какие испытания проходил Евгений (еще раз повторим, что его мучили в течение трех месяцев) и другие мученики, приведем свидетельство православного человека, прошедшего через ГУЛАГ и не выдержавшего пыток, а потом покаявшегося. «Самое трудное - не пытки, - сказал он. - Они могут начать пытать вас сегодня, а завтра еще кого-то, и у вас будет время для отдыха. Но они всегда, как бесы, внимательно наблюдают за вами, и хотят любой ценой заставить вас сказать ложь или хулу на Бога. У них нет времени бить вас каждый день с утра до вечера, но они могут заставить вас сказать что-нибудь против вашего друга или против Бога. Когда вас пытают, после часа или двух часов страданий боль начинает стихать. Но после отречения от Бога от одного сознания, что ты предал Бога, боль не прекращается. Духовная боль несравненно мучительнее телесной. Что делать человеку после этого, чтобы не сойти с ума? Только молиться. Без покаянной молитвы невозможно выжить». Много раз, рассказывал этот человек, у него восставал ропот на Бога: «Если Ты существуешь, почему Ты позволяешь быть всему этому?» Но были моменты, когда милосердие Божие касалось его, и он мог сказать: «Господи, прости меня. Боже, помоги мне». И этого было достаточно, чтобы знать, что Бог есть и что Он не оставляет его Своей любовью. Этот человек говорил, что ему трудно вспоминать о том, что было - не пытки, не палачей, он их простил. Но трудно простить себя, хотя он знал, что Бог никогда не напомнит ему его отступничество. Между прочим, мать Евгения сказала, что она лично не находит в себе сил простить убийц и молиться за них после всего, что она насмотрелась, когда искала в Чечне своего сына. И только после того, как ей в руки попали известные стихи, переписанные в заточении Великой Княжной Ольгой, в ней начало что-то меняться: ...И у преддверия могилы Вложи в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться кротко за врагов. Она стала просить Бога дать ей постигнуть смысл слов Царя-мученика в письме, отправленном из Тобольска Царской дочерью: «Отец просит передать всем, на кого он может иметь влияние, чтобы они не мстили за него, что зло, которое в мире, будет еще сильнее, но не зло победит, а любовь». Самое существенное, что можно сказать о воине Евгении - он участвовал в страданиях за Христа. Они убили его, потому что он был христианином. Его подвиг - оправдание нашего пребывания в сегодняшнем аду. Все золото мира, вся ложь средств массовой информации, вся военная мощь ненавистников России стоит за войной в Чечне, за тем, что происходит сегодня с нашей Родиной. И он показал, что православная вера сильнее. «Мученик Твой, Господи, Евгений во страдании своем прият венец нетленный от Тебе, Христа Бога нашего. Имеяй бо крепость Твою, мучителей низложи, сокруши и демонов немощныя дерзости. Того молитвами спаси души наша». Невозможно найти более точных слов, чем этот общий тропарь мученикам, который мы каждый день поем в церкви. Значение его мученического подвига в том, что он показывает, чтó есть христианское достоинство и чтó есть человеческое достоинство в мире, где поругание Церкви доходит до показа на всю страну богохульного фильма, до публичного кощунства над иконами в центре Москвы и поругания человека в тотальном растлении детей и молодежи. Его подвиг говорит об очень важном для нашего времени - о тайне неразрывного единства целомудрия и мужества, без которого не бывает мученичества. Они били его в грудь, по спине, они отбили ему легкие и почки. Наше тело - инструмент, через который враг хочет достать нашу душу. Ему надо растлить тело, чтобы сделать душу уступчивой злу. Сластолюбцы не могут быть мучениками за Христа, а только возлюбившие чистоту, как свидетельствует жизнь Церкви от святого мученика Вонифатия до преподобномученицы Елизаветы. Этот подвиг дает сегодня всем желающим возможность увидеть, что существует духовный мир, и что духовный мир важнее, чем материальный. Что душа дороже всего мира. Его мученичеством как бы спадает завеса со всех событий и обнажается суть: он напоминает, что наступают испытания, когда человек не может жить по совести и правде, не может быть просто честным гражданином, воином, верным своей присяге, не может не быть предателем всех, если он не христианин. Я знаю, человек может стать диаволом; я знаю, что и я могу стать диаволом. Поэтому я должен быть очень осторожным и внимательным к себе. Я должен наблюдать за собой, пресекать всякое, самое малейшее уклонение ко злу, потому что зло, однажды принятое и нераскаянное, неприметно разрастаясь, может заполнить всю душу. Диавол очень хитер. Христос говорит, чтобы мы были готовы отсечь свою руку или ногу, или вырвать глаз, но только не уступить диавольскому соблазну. Наступают трудные времена для христиан. Но те, кто ищут чистоты и истины, милостью Божией обретают способность к сопротивлению. Бог сократит, сокращает эти времена, и мы должны понять, что духовное сопротивление в сегодняшней России важнее всякого другого. Мы должны готовиться не к пыткам, не к голоду или чему-нибудь такому. Но мы должны духовно и нравственно готовить себя к тому, чтобы сохранить душу свою и свое лицо, Божий образ в человеке, незамутненными. Мы должны доверять Богу и знать, что Он не оставит Своих. Это не слова, не просто красивые слова - это жизнь, о которой свидетельствуют тысячи новых мучеников и исповедников Российских, новый мученик Евгений и все святые мученики наших дней, и о которой призваны свидетельствовать мы. Протоиерей Александр Шаргунов

„По действию лукавого, говорит преп. Ефрем Сирин, все изнемогли во зле: повреждение стало столь тяжко и не исцелъно, что ни пророки, ни священники не в силах были совершенно уврачевать язвы. Посему-то (вот причина) Святой Единородный Сын, видя. что все естественно изнемогает во зле (вот сущность бедствия), по воле Отца снисшедши с неба,… пришел благодатью и щедротами уврачевать одержимых разнообразными немощами и словом Своим исцелить все болезни, всех избавил Он от зловония собственных язв их» . Цель спасения и смысл в „избавлении от зловония собственных язв» человека. Я, говорит преп. Ефрем Сирин в другом месте, спасся от множества долгов, от легиона грехов, от тяжких уз неправды и от сетей греха. Спасся от лукавых дел, от тайных беззаконий, от скверны растления, от мерзости заблуждений. Восстал я из этой тины, изник из этого рва, вышел из этой тьмы; уврачуй же, Господи, по неложному обещанию Твоему, все немощи, какие видишь во мне» . В этих словах преп. Ефрем не только выражает сущность спасения со стороны его содержания, но дает понять и самую форму его, способ, каким оно совершается: оно не есть какое-нибудь внешне – судебное или магическое действие, а развитие постепенно совершающееся в человеке действием благодати Божьей, так что могут быть степени искупления. „Совершенный, выражает эту же мысль св. отец, христианин всякую добродетель и все превосходящее природу нашу совершенные плоды духа… производит с услаждением и духовным удовольствием как естественные и обыкновенные, уже без утомления и легко, не борясь более с греховными страстями, как совершенно искупленный Господом» .

Ту же мысль можно найти в очень ясной форме у св. Афанасия Александрийского. „Поелику, говорит он, естество человеческое, претерпев изменение, оставило правду и возлюбило беззаконие; то Единородный соделался человеком, чтобы в Себе Самом исправив сие, внушить естеству человеческому любить правду и ненавидеть беззаконие. Это и было причиной вочеловечения. Сего ради помаза Тя, Боже». Чего же именно ради? Чтобы возрадовались соделавшиеся Твоими причастниками; как помилованные за то, что научились у тебя любить правду и ненавидеть беззаконие» .

Христос называется, по словам св. Григория Богослова, „Избавлением» (I Кор. 1, 30), как освобождающий нас, содержимых под грехом. как давший Себя за нас в искупление, в очистительную жертву за вселенную» .

Итак, с православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом. О последствиях греха, о смерти, страдании и пр. православный отнюдь не забывает, отнюдь не является неблагодарным за избавление от них Богу, – но это избавление не является для него главной радостью, как оно является в жизнепонимании правовом. Подобно апостолу Павлу, православный сокрушается не столько о том, что ему грозить наказание за грех, от которого (греха) он не может никак освободиться, сколько о том, что ему не „избавиться от сего тела смерти», в котором живет „ин закон, противовоюющий услаждающему его „закону ума» (Римл. YI, 22 – 25). Не страх за себя, а желание святости, жизни по Богу заставляет скорбеть истинного подвижника благочестия.

Если же в этом сущность спасения, тогда и самый способ его становится для нас определенным.

Если думать только о том, чтобы избавить человека от страдания, тогда совершенно безразлично, свободно ли или не свободно со стороны человека это избавление: все дело в благодушии человека. Но если человека нужно сделать праведным, нужно освободить именно от греха, тогда совсем не безразлично, будет ли человек только страдательным предметом для действия сверхъестественной силы, или сам будет участвовать в своем избавлении.

Поэтому-то, в св. Писании и в творениях отцов Церкви и замечается постоянное стремление убедить человека совершать свое спасение, потому что без собственных усилий никто спастись не может. То несомненно, что „человек ничто без Бога; пока Бог его содержит, управляет и просвещает, – нечто есть и быти показуется: но когда Бог свет Свой сокроет и жизненную силу отнимет, тотчас исчезает ; и что, следовательно, спасение может быть приписано только милости Божьей. Однако, „человека Бог украсил даром свободы» и дал ему возможность совершать по свободному выбору то, что для животных составляет дар природы . И это для того, чтобы сделать человека участником в жизни истинной, т. е. святой, Божественной, так как непроизвольная святость не может быть святостью и высшим благом человека, и целью его стремлений. „Не может быть добро приятным людям и общение с Богом не будет для них дорого, не могли бы они особенно и искать добра, если бы оно существовало в людях без их собственного усилия или прилежания, было бы прирождено в силу природы и без их участия… Ибо, как могут радоваться добру те, которые не знают, что такое добро? Какую цену оно имело бы в глазах тех, которые не стремятся к нему? И могло ли бы быть оно венцом для тех, которые отнюдь не 6ежали в преследовании его подобно победителям на ристалище. Поэтому-то Господь сказал, что царство небесное есть удел употребляющих усилие (Mф. XI, 12) . Святость, если она будет непроизвольным достоянием природы, потеряет свой нравственный характер и превратится в безразличное состояние. «Нельзя быть добрым по необходимости» .

Поэтому, равно неправильно представлять себе спасение делом, извне вменяемым человеку, как и сверхъестественным превращением, происходящим в человеке помимо участия его свободы. И в том и в другом случае человек оказывался бы только безвольным предметом чужого воздействия, и святость, полученная им таким путем, ничем не отличалась бы от святости прирожденной, не имеющей нравственного достоинства, и, следовательно, совсем не тем высшим благом, которого ищет человек. „Я, говорит св. И. Златоуст, слышал многих, говоривших: для чего Бог сотворил меня самовластным в добродетели? Но как возвести на небо тебя дремлющего, спящего, преданного порокам, роскоши, чревоугодию? Ты и там не отстал бы от пороков» . Человек не восприял бы насильно навязанной ему святости и остался бы при прежнем. Поэтому, хотя благодать Божья делает весьма много в спасении человека, хотя можно все приписать ей, однако она „также нуждается в верующем, как писчая трость или стрела в действующем» . „Не насилием и самоуправством, но убеждением и добродушием уготовляется спасение человека. Посему всякий полновластен в собственном спасении» . И это не в том только смысле, что он страдательно воспринимает воздействие благодати, так сказать, представляет себя благодати, но в том, что он встречает предлагаемое ему спасение самым горячим желанием, что он „ревностно устремляет свои очи к свету (Божью)" . „Подвигоположник, говорит преп. Ефрем Сирин, всегда готов подать тебе Свою десницу, и восставит тебя от падения. Ибо, как скоро ты первый протянешь к Нему руку, Он подаст тебе десницу Свою, чтобы восставить тебя» . А эта решимость принять благодатную помощь необходимо предполагает, что и в последующий момент, в момент самого воздействия благодати человек не остается праздным, не ощущает только свое спасение, но „действующей в нем благодати содействует» . Всякое добро, совершающееся в человек, всякий его нравственный рост, всякий перелом, происходящий в его душе, необходимо совершаются не вне сознания и свободы, так что не другой кто-нибудь, а „сам человек изменяет себя, из ветхого превращаясь в нового» . Спасение не может быть каким-нибудь внешне-судебным или физическим событием, а необходимо есть действие нравственное; и, как такое, оно необходимо предполагает, в качестве неизбежнейшего условия и закона, что человек сам совершает это действие, хотя и с помощью благодати. Благодать, хотя и действует, хотя и совершает все, но непременно внутри свободы и сознания. Это – основное православное начало, и его не нужно забывать, чтобы понять учение православной церкви о самом способе спасения человека.

Мудрец жестом пригласил молодого человека следовать за собой, привел его к реке и завел на достаточную глубину. Схватив за плечи, он погрузил юношу в воду и какое-то время держал под водой, не обращая внимания на его отчаянные попытки освободиться. Наконец мудрец отпустил юношу и, когда тот отдышался, спросил:

– Сын мой, когда ты был под водой, чего ты желал больше всего на свете?

– Воздуха! Только воздуха! – ответил юноша без колебаний.

– А не желал ли ты в тот момент богатства, удовольствия, могущества или, может быть, любви женщины?

– Нет, господин мой, я жаждал только воздуха и думал только о воздухе.

– Итак, – сказал мудрец, – чтобы стать мудрым, ты должен так сильно жаждать Бога, как только что жаждал воздуха. Если ты будешь стремиться к Нему с таким рвением, сын мой, ты непременно станешь мудрым.

Главным благом для человека, по православному учению, является единение с Богом, начало которому должно быть положено здесь, в земной жизни человека. Но между человеком и Богом со времени грехопадения первых людей лежит средостение, преграда – грех. Грех ослепляет человека, закрывает для него путь к богообщению, подобно тому, как дождевые тучи закрывают солнце. Поэтому главной задачей для человека на пути к цели является борьба с грехом, избавление от греха в самом себе. Этот процесс в православной сотериологии (сотериология – наука о спасении) получил название «спасение».

Суть учения о спасении состоит в следующем. Со времени грехопадения первых людей и до пришествия на землю Господа Иисуса Христа люди находились под властью греха и неспособны были к противлению ему. Воплощение на земле Богочеловека Иисуса Христа, Его страдания, смерть и воскресение открыли человечеству путь к преодолению греха. С момента вознесения Христа на небо и основания на земле Церкви человечество вновь обрело доступ к общению с Богом путем борьбы с грехом при помощи средств, дарованных Церковью. Преимущество человечества христианской эры состоит в том, что «Господь Иисус Христос даровал нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего на нас Диавола, и пребываем свободными от своих прежних страстей» . Таким образом, «с православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом» .

Спасение, по учению святых отцов Церкви, основанному на учении Священного Писания, совершается посредством веры и дел. Вера во Христа, вернее, начальное осознание Иисуса Христа Спасителем мира и личностное отношение к Нему как к Богу дается человеку Богом. Это так называемая «призывающая благодать», которая вселяет семя веры в сердце человека и служит начальным импульсом, побуждающим человека к жизни по Евангелию. Жизнь по Евангелию так же, как и вера, служит средством к спасению человека, наследию Царства Небесного. Чтобы понять эти духовные аксиомы, необходимо сперва определиться с понятиями. Что такое вера во Христа? Только лишь умственное осознание Его Спасителем мира, пострадавшим за нас, принесшим за нас выкуп Богу и открывшим этим нам доступ в Царство Небесное? Тогда православное учение ничем не отличается от протестантского, жизнеутверждающего «я спасен заслугами Христа», ибо в протестантизме провозглашена самодостаточность именно такой веры. А какую роль играют в деле спасения дела, евангельские заповеди и церковная жизнь? Если это лишь средства заработать у Бога вечную жизнь, тогда наше понимание нисколько не отличается от правового понимания отношений между Богом и человеком в католичестве, где человек приносит Богу «сумму» веры и дел и Бог становится «обязан» наградить человека вечным блаженством.

В отличие от веры рассудочной, которую можно отождествить с элементарным знанием, доверием благовестию, описанному в Евангелии, у святых отцов содержится много высказываний о вере живой, необходимой для духовного преуспеяния человека. Живая вера, по мысли святых отцов, это живое осознание и ощущение себя погибающим в грехах человеком и признание Христа единственным Спасителем, Который может вывести человека из греховной пропасти и Своей благодатью уврачевать греховные раны. Пока человек воспринимает Евангелие и весь строй церковной жизни поверхностно, пока для него это лишь интересная духовная традиция, он не увидит во Христе своего Спасителя, и Христос, по существу, ему не нужен. Нужен Христос лишь тому, кто увидел бездну греха, в которую упал и откуда не спастись без Христа. Начало именно такой веры во Христа признается святыми отцами началом обращения ко Христу. «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния… Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа , не может быть христианином. К чему Христос тому, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собой, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» .

Вера во Христа, возникающая по мере осознания человеком крайней нужды для себя в Спасителе, рождается и поддерживается в человеке следованием евангельским заповедям. Заповеди Христа для нас – своего рода лекарство, позволяющее трезво взглянуть на самих себя. Мы почему-то, как правило, склонны сравнивать себя с теми, кто пока вне Церкви, с теми, кто, не ведая Христа, живет еще по представлениям светского неверующего общества. И в наших глазах они выглядят куда как хуже нас. Ведь мы же живем в Церкви, принимаем таинства, слава Богу, хранимся от тяжких грехов. Иногда же сравниваем себя с теми, кто с нами в одной церковной ограде, но чуть реже причащается, не так внимательно, как мы, молится, может быть, не так строго поститься. Мы сравниваем себя и… превращаемся в настоящих фарисеев. Такой неправильный ориентир не дает нам трезво, верно оценить самих себя, взглянуть на себя со стороны глазами Евангелия. Евангелие предлагает нам истинный образ, на который мы должны равняться и с которым можем себя сравнить. В самой Личности Христа, в тех заповедях, которые Он оставил нам, мы можем судить о той высоте, к которой каждый из нас призван. Принуждая себя к постоянному исполнению заповедей Евангелия в той среде и тех обстоятельствах, в которые каждый поставлен Богом, человек постепенно начинает познавать, с одной стороны, как тяжело ему преодолеть те стереотипы поведения, которыми он до сих пор руководился, а с другой – как тяжело и даже, как ему кажется, неестественно по-настоящему следовать тем нормам, которые предлагает Евангелие. Человек сталкивается с тяжелой дилеммой. Казалось бы, он уверовал во Христа, пришедшего в мир, чтобы научить нас истинному пути к Богу. Но постепенно, стараясь следовать по этому пути, человек вдруг осознает, что его как будто зарыли в песок, оставив на свободе лишь голову. Он все видит, понимает, но пошевелить ни рукой, ни ногой не может. «Исполнение заповедей, или, правильнее, усилие к исполнению заповедей, по необходимости обличает живущий в нас грех и возбуждает жестокую внутреннюю борьбу» . Что же делать в условиях такой борьбы? Вот на этом этапе и рождается та вера, о которой говорит святитель Игнатий: «Она (вера) является в человеке от исполнения евангельских заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими» .

Заповеди Христовы являются для человека средством познания своей немощи, своей неспособности сделать что-либо истинно доброе без помощи Божией. «Тогда открывается нам, сколько мы слабы, сколько повреждены падением, когда начнем принуждать себя к исполнению евангельских заповедей» . Началом процесса самопознания служит искреннее отвержение греха во всех его проявлениях. И здесь человек сталкивается с определенными проблемами. Да, он уже не совершает смертных грехов, они уже противны ему и он боится их, но часто именно здесь происходит остановка в развитии. В постоянном «обороте» у человека остаются так называемые «мелкие» грехи, которые часто повторяются именно по той причине, что они считаются мелкими и против них не затрачивается сколько-нибудь серьезных усилий. Но, как известно, мешок с песком может утопить так же непреодолимо и верно, как и один тяжелый камень. В результате, поскольку от серьезных грехов человек уже отошел, а с «мелкими» почти не борется, духовная работа прекращается, и человек укореняется в привычке к «мелкому греху». Кстати, одним из так называемых мелких грехов считается осуждение ближних. Свойство этого греха таково, что, осуждая людей, человек совершенно перестает видеть свою душу, исполненную греха, а это, в свою очередь, отнимает у человека возможность покаяться. По причине опасности подобных заблуждений святые отцы рекомендуют в самом начале пути возненавидеть грех большой и малый во всех его проявлениях. «Я не вижу греха моего, – говорит святитель Игнатий, – потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца. Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы с грехом, кто встал на доброй страже во вратах дома своего с обнаженным мечом – глаголом Божиим, кто отражает, посекает этим мечом грех, в каком бы виде он ни приближался к нему. Кто совершает великое дело – установит вражду с грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего» .

Процесс познания себя и своей нужды в Спасителе требует постоянного внимательного и критичного отношения к своему состоянию. Принуждение себя к исполнению заповедей должно стать в жизни христианина постоянным, тщательным подвигом. У преподобного Симеона Нового Богослова есть «золотое правило», которое является квинтэссенцией святоотеческой мысли об отношении христианина к заповедям Евангелия и к самому себе. Звучит это правило так: «Тщательное исполнение заповедей научает человека его немощи» . Тот, кто пытается с предельной долей ответственности и тщательности следовать тем нормам, о которых говорил Христос Своим ученикам, очень скоро понимает, что сам своими силами он не может исполнить ни одной заповеди без примеси какой-нибудь страсти. И здесь крайне необходимо избегать самооправдания. Часто бывает достаточно просто честно признаться самому себе, что в некоторых ситуациях мы просто не хотим поступиться своим интересами или амбициями в пользу заповеди Христовой. Порой мы ухитряемся даже произносить слова покаяния, отстаивая все же свою правоту. Один семинарист в Троице-Сергиевой лавре рассказал мне эпизод, произошедший с ним у входа в Успенский собор лавры. Спеша на всенощное бдение, он вынужден был остановиться у входа в собор из-за вереницы выходящих из него людей. За студентом в собор пробивалась одна бабушка, которая, в отличие от него, не захотела подождать выходящих людей и решилась идти «против течения». Когда семинарист своей фигурой попытался все же приостановить ее движение, то в ответ услышал шипящее: «Подрясник надел и уже генерал, прости Господи!». То есть «я Твои заповеди, Господи, уважаю, но моя ситуация особенная». Имея в виду эту склонность человека к самооправданию, святые отцы призывают к отвержению своей правды, всегда враждующей на правду Божию. «Правды ваши сочтите грехами, сочтите их не приобретением, а величайшим ущербом для себя. Эти правды для желающих удержать их за собою служат непреодолимым препятствием к получению правды Божией» .

Помимо тщательности и постоянства рождению живой веры во Христа способствует правильное исполнение заповедей. «Веруй святым, животворящим евангельским заповедям, – учит святитель Игнатий (Брянчанинов), – правильное исполнение которых … составляет так называемую святыми отцами деятельную веру христианина» . Правильность или неправильность в исполнении заповедей может состоять в следующем. В силу современных реалий существования нашего общества мы все привыкли к «рыночным» отношениям. Это, к сожалению, стало неотъемлемой чертой нашей жизни во многих ее проявлениях. И Церковь многими, большей частью на подсознательном уровне, до сих пор воспринимается как некий социальный институт, в котором также действуют законы рынка. Случаются у человека проблемы в жизни, он бежит в Церковь, ставит свечи, пишет записки, спрашивает священника, что ему сделать, чтобы решить проблемы. Он не хочет придти к Богу и изменить свою жизнь, он хочет склонить на милость «небесную канцелярию», дав взамен частицу своего материального благосостояния. Подобное часто случается и тогда, когда приход в Церковь уже состоялся и человек начал жить регулярной церковной жизнью. Такой человек, зачастую не отдавая себе отчета в этом, живет в Церкви и мыслит категориями права. Он понимает, что у него есть обязанности жить по Евангелию и выполнять церковные установления. Из этого он делает вывод, что, соответственно, у него появляются и права. «Я буду жить по Евангелию, – рассуждает он, – и за это мне Господь…». В итоге становится человек своего рода «добрым католиком», который подсчитывает свои добрые дела и накапливает «заслуги». Как священнику, мне часто приходится встречаться с таким явлением, когда верующие люди, сталкиваясь в жизни с тяжелым испытанием, с горьким недоумением произносят: «За что Бог так карает меня? Я стараюсь жить по Божиему, хожу периодически в церковь…». Господь же научил Своих учеников по-другому относиться к исполнению Своих заповедей. Когда ученики обратились к Нему с просьбой умножить в них веру, Он ответил им: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17: 10). Таким образом, по учению слова Божия, заповеди Евангелия не средство «ублажить» Бога и заслужить похвалу и награду, а реальный способ на опыте убедиться в невозможности жить праведно без Божией помощи. Более того, с уверенностью можно сказать, что если ученики Спасителя действительно лишь «сделали, что должны были сделать», то мы не можем достичь и этой планки. Господь учил творить милостыню так, чтобы правая рука не знала, что делает левая, мы же все дела свои тщательно подсчитываем, наделяя их серьезным «весом». И когда случаются с нами скорби, этот «вес» наших «добрых» дел мешает нам увидеть в этих скорбях милующую десницу Божию.

Процесс самопознания путем жизни по Евангелию приводит в конце концов человека к смирению. «Желающий приобрести смирение должен с тщательностью… исполнять все заповедания Господа нашего Иисуса Христа. Делатель евангельских заповедей может придти в познание своей собственной греховности» и только на этом основании в душе рождается спасительное смирение, привлекающее в нашу душу Божественную благодать, сильную победить в нас любой грех. По этой причине святые отцы подчеркивают, что спасительно для христианина лишь такое делание, которое приводит его к познанию своей немощи, так как это рождает смирение. Более того, они утверждают, что именно смирение, как рождающее все другие добродетели, бывает увенчано Богом. «Если будешь трудиться в прекрасной добродетели и не почувствуешь, что вкушаешь от нее помощи, то не дивись. Ибо, пока не смирится человек, не получает награды за свое делание. Награда дается не за делание, но за смирение. Кто оскорбляет последнее, тот теряет первую… Добродетель есть матерь печали, а от печали рождается смирение, а смирению дается благодать. Воздаяние же бывает уже не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно оскудеет, то первые (добродетель и труд ради нее. – свящ. Д.В. ) будут напрасны» .

Итак, смирение – тот фундамент, на который должен стать христианин на пути к Богу. В психологическом плане состояние человека, постигающего азы живой веры во Христа, можно сравнить с состоянием человека, медленно, но неумолимо опускающегося в болото. Такой человек не будет ждать, когда окончательно утонет, но как только заметит свое бедственное положение, станет кричать о помощи. Чем раньше человек поймет, что он погибает от грехов, поймет, что без Христа он не сможет победить ни один из них и не сможет сделать ни одного доброго дела, тем раньше он начнет неотступно просить Бога о спасении от рабства греху. Лишь на этом фундаменте созидается в душе такое свойство, как смирение. И только смиренным Бог дает благодать, врачующую греховные недуги.

Все святые шли к Богу тернистым путем заповедей и приходили к осознанию своей немощи, неспособности сделать что-либо действительно доброе без Бога. Свои добродетели, по причине их несовершенства, они считали весьма недостаточными, даже, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, оплакивали их как грехи. Преподобный Макарий Великий, которого по причине его удивительно добродетельной жизни называли «земным богом», молился Богу словами: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою…». Путь познания своей немощи через принуждение себя к исполнению евангельских заповедей признан всеми святыми отцами как единственно верный. И в наше время оскудения духовных даров и всеобщего охлаждения к вере этот путь должен быть признан единственно возможным и необходимым для спасения человека.

Все святые открывают нам путь и говорят, в чем заключается суть человеческого спасения. В чем заключается суть православия. И они говорят: она заключается в осознании, достижении человеком того состояния, которое мы можем назвать сейчас словом, но которое не знаем из опыта - это состояния смирения.

В чем оно, по крайней мере, выражается? В познании того, насколько мы неустойчивы и непрерывно спотыкаемся, валяясь в грязи: в суете, грехах. Более того, не имеем никакой силы выбраться из этой грязной лужи, и еще более - ничего не делаем. Вот это осознание человеком своей недолжности. Что такое «недолжность» - совсем не то, каким я должен быть - вот что такое греховность. В греческом языке «грех» - это «промах, мимо». Выстрелил - и не туда, не то делаем. Важнейшим условием, когда мы говорим о спасении, и является видение человеком своей недолжности, несоответствия той норме жизни, которую мы можем видеть в Евангелии о Христе, в житиях святых. Скажу больше… Что же может быть больше? Мы даже в себе чувствуем эту норму. Это совесть. Правда, она чаще говорит о совсем грубых вещах, но бывает и потоньше. Если мы начнем бороться с грубыми вещами, то, может быть, начнем бороться со средними, а потом и с мелкими. Может быть - если мы вообще начнем этим заниматься.

По единогласному свидетельству святых отцов, тот, кто искренно решился жить по-христиански, то есть не только делать дела. Жизнь ведь не только то, что мы делаем руками, ногами и языком - это жизнь мирская. Настоящая жизнь - жизнь духовная, что совершается в душе моей. Что совершается в душе нашей, мы знаем, там совершается и добро и зло. Внутрь вас Царство Божие, - говорит Христос. Внутри человека, пишет Макарий Египетский, и ад находится. Сердце человеческое является вместилищем того и другого, в зависимости от человека.

Спасение начинается у того, кто приобретает это видение своей греховности. Из этого видения начинается искреннее обращение человека к Богу. Если сказать по-богословски, спасение - это соединение с Богом. Но что мы от такого определения получаем? Вся суть в том, как возможно это соединение? когда и чем мы откроем стучащему к нам Христу двери нашего сердца?

Главнейшим условием, если сказать иначе, главнейшим состояние моей души, является объективное видение своей греховности. Искренне - никакого лукавства и лицемерия. Человек начинает видеть: не могу не осуждать! хотя прекрасно понимаю, что любым актом осуждения я над этим человеком превозношусь. Значит, во мне гордыня. Гордыня же - это рубить под корень то дерево, на котором ты находишься. Самая отвратительная и страшная вещь - ведь именно гордыня низвела человека с неба - и она проявляется у нас непрерывно и постоянно.

С какой неприязнью, чувствами зла относимся мы к своим ближним. Как невнимательны к своей душе: что мы только не делаем с ней этими внутренними мерзостями. Можно ли обратиться к Богу в тюрьме? Конечно. Но ни о каких внешних делах речи быть не может. Значит, речь идет о душевном, духовном делании.

В свое время митрополит Арсений (Мациевич) возмутился реформами Екатерины II, отверг их, и она отомстила ему жесточайшим образом: его арестовали, сорвали митрополичьи одежды, заключили в тюрьму и стали переводить во все более тяжелые условия, поместив наконец в совсем маленькую тюремную камеру в Таллинне. Никто не смел ему даже слова сказать, он не слышал человеческого голоса и не видел человеческого лица и провел в этих страданиях десятки лет. Все это делала сама Екатерина. И вот после его кончины на стене нашли выцарапанную им надпись: «Благословен смиривый мя». Это был человек сильный, и он понял, это совсем не случайность: Екатерина - лишь орудие в руках воли Божией. «Благословен Ты, Господи, смиривый мя». Какое делание прошло у него в душе!

Право-славие сводится к этому. Один из святых говорил, что первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, своего нездравия. Это видение совершенно изменяет мое отношение к людям: я начинаю понимать, насколько я болен и они больны. Отсюда только может возникнуть чувство великодушия. Больной больному сочувствует, сострадает, а не осуждает. Так из этого познания своей греховности, недолжности рождается величайшее человеческое чувство - любовь. Вот, где только и могут пробиться ростки.

Православие утверждает, человек, который открыл «двери» этому, увидел свою недолжность, этот человек спасен. Разбойник ничего не сделал и не мог, он был на кресте. Он лишь сказал: «Помяни мя, Господи, во Царствие Твоем» , то есть, мне-то там не быть. И «достойное по делам моим приемлю» . Вот какое осознание своей недолжности и искреннее обращение к Богу. Он знает, не сомневается, что сам там не будет, потому что знает, что негодяй. И получает потрясающий ответ: «Ныне же, сегодня же будешь со Мной в раю». Это невозможно даже уподобить никакому грому. В этих словах заключено нечто потрясающе беспрецедентное: негодяй первым входит в рай! Какой? Смирившийся до предела.

Видите, в чем православие. Ведь я не говорю ни о каких догматах. Конечно, православие имеет систему вероучения, храмы, церковную дисциплину, иерархию, но все это имеют и другие конфессии, правда, свои, отличающиеся. Конечно, нам надо знать наше вероучение, ведь не зная его, люди впадают в какие угодно ереси, язычество, магию, секты. Но вот то главное, чего не знают, чего не имеют. Это смирение и рождающаяся от него любовь, в результате которых Христос поставил выше всех богословов, архиереев, первосвященников - кого? Публичную женщину! Понятна ярость против Христа - Он ниспровержитель религии и веры. Вот в чем заключается православие.

Расшифровка: Юлия Подзолова.

И спасение от наказания в аду . Для этого Он послал на землю Своего Сына Иисуса Христа , Который взял на Себя грехи людей, умер за них, а затем воскрес из мёртвых.

Условия спасения

Богословские понятия в контексте учения о спасении

Свобода и спасение

Большинство христиан верят, что актом спасения Бог не уничтожает свободу человека (дарованную Им же), но напротив, расширяет и укрепляет свободу человека.

Неверующие и беззаконные не получат дар вечной жизни, они будут прокляты навечно «ибо возмездие за грех - смерть, а дар Божий - жизнь вечная» (Рим. ). Вместо вечной жизни им приготовлено вечное наказание «вечная погибель » (2Фес. ), «другая смерть» (Откр. ), или «вечный огонь» (Мф. ), «огонь неугасимый» (Мк. ) вместе с диаволом и ангелами его (Мф. ). Это наказание и мучения никогда для них не закончатся, будут вечными.

Доктринальные отличия в христианских конфессиях

Имеются существенные отличия в учении о спасении в основных христианских конфессиях .

Православие

Православный христианин усваивает себе спасение так же в продолжении всей своей жизни.

В то же время среди христиан бытует мнение, что спасётся только избранный остаток, ради которого ещё и существует наш мир (Рим. ).

Хотя задатки спасения = Дары Духа Святого, могут быть даны еще при жизни(см. св. Симеон Новый Богослов), но только после наступления телесной смерти человек может узнать даровано ли ему спасение, или же нет от Самого Господа(см. житие св. Макария Египетского). Прежде же решения Господнего было бы более чем самонадеянно утверждать свою "спасенность" даже для св. Макария.

Только после наступления телесной смерти человек может узнать даровано ли ему спасение, или же нет.
Святые Отцы утверждают, что до Страшного суда участь усопшего еще не полностью определена, следовательно, Православная Церковь допускает возможность по молитвам праведников, по делам милосердия возможность облегчить участь усопшего или даже вывести его из ада. Например, блаженная Фекла своими молитвами вымолила Фалкониллу. Один из самых уважаемых Греческих старцев, Паисий Святогорец утверждает, что друг Бога, подобно другу земного царя, может ходатайствовать о переводе из одной камеры в другую или даже в квартиру. Также старец говорит, что родственники своими молитвами и молитвами Церкви дают Богу право на вмешательство и тем самым могут даже умолить Господа помиловать человека.

В настоящее время часто можно наблюдать в интернет форумах полемику о возможности спасения для неправославных и даже не верующих, сторонники этой точки зрения наиболее ярко представлены проф. МДА Осиповым А.И. и еп. Илларионом (Алфеевым). В качестве аргументов, кроме эмоциональных пассажей, в свою пользу они используют полу-апокрифические жития, как-то "ранние" жития св. Григория Двоеслова и текст молитвы в в день Святой Троицы со словами "иже во аде держимых " , но ни сам текст молитвы, не толкование ее сделанные св. Марком Эфесским не дают возможности толковать в таком смысле:

Что же до "жития" св.Григория Двоеслова, то, хоть оно и было принято к сведению св. Марком Эфесским, когда было представлено католиками в качестве доказательства чистилища, но ставилось им под сомнение (см. там же). Кроме того оно находится в противоречии с тем, что проповедовал сам св. Григорий.

Кроме того Православие учит, что у спасённых людей будет различная степень блаженства в раю:

Католицизм

(Внимание! Статья написана православным, прошу уважаемых католиков исправить в случ. неточностей)

Как и Православие, Католицизм исповедует, что для спасения необходимы не только вера в Иисуса Христа но и дела.

Но, в отличие от Православия, Католичество учит о том, что ДЕЛА ценны сами по себе. Согласно вероучению РКЦ Христос на Кресте принес совершенное удовлетворение(лат. satisfactio ) божьему правосудию за грехи человечества. Таким образом католик, принимая крещения освобождается от вечного наказания, ВИНЫ, но не последствий первородного греха(болезни и смерть). Грехи же совершенные ПОСЛЕ крещения, так же оскорбляют Бога(хоть и не столько, как первородный грех Адама) и, и так же требуют удовлетворения. И католик, совершая добрые дела, и\или страдая приносит это удовлетворение:

Исповедуя грехи католик получает:

Но понятно, что не все одинаково это удовлетворение приносят. Святые приносят БОЛЕЕ необходимого, для их собственного спасения, удовлетворения. И эти заслуги добавляются к "сокровищнице заслуг Христа и святых".